- Во-первых, мое возмущение деятельностью рериховских кружков и иных подобных сект вызвано не тем, что эти люди думают иначе, чем я и придерживаются других религиозных и философских убеждений.
Моя личная неприязнь к рерихианству определена в меньшей степени тем, что я христианин, а скорее тем, что я вырос и воспитан в научной среде. Так что мое отвращение к оккультной литературе вызывается тем безмыслием, которое царит там. Абсолютная фантастичность всех построений, отсутствие элементарной культуры логического и научного мышления. Возьмите любую книгу из "Агни-йоги" и вы увидите, что в них нет никакого проблеска научного мышления, нет реальной работы с источниками, анализа текстов, нет логически развивающегося философского сюжета. Любой параграф из этих книг можно спокойно поменять местами.
Оскорблено не религиозное мое чувство, а просто человеческое, нравственное. Проповедовать другие взгляды можно, но нельзя сознательно врать. Рерихианство проповедует доктрины, враждебные христианству. Что ж - имеют на это право. Но зачем при этом заявлять, будто оно и есть христианство? Так авторитет христианства используется для распространения совсем не христианских идей. У меня вызывает протест очевидная некорректность их поведения.
Я ведь тоже мог бы использовать подобный прием. Я тоже знаю такие волшебные слова, которые могут производить совершенно неотразимое впечатление на аудиторию. Например, я могу зайти к студентам или к старшеклассникам и произнести одно единственное слово, эффект от которого будет таков, что все девочки останутся “соломенными вдовами”, а все пацаны построятся в шеренгу и в ногу зашагают за мной. Это волшебное слово - “шаолинь”. Мне достаточно зайти в класс и сказать: "Дети, я послан к вам от имени китайского монастыря Шаолинь, и тот, кто выйдет сейчас со мной за дверь, будет посвящен в тайну удара левой пяткой по правому уху". Но со вздохом сожаления я должен отказаться от использования этого проповеднического приема - потому что, хоть он и эффективен, но некорректен: к китайскому монастырю Шаолинь я не имею ни малейшего отношения... Рериховские же проповедники не стесняются заверять в своей вымышленной генеалогии: мы, мол, от Сергия Радонежского, от Иоанна Кронштадтского, мы - православные.
Впрочем, однажды – в 2001 году - на мою лекцию зазывали именно так. Листовка московского оккультного центра «Путь к себе» гласила: «23 Ноября. Православие в "эпоху Водолея" (духовно-просветительский цикл) "Секретные мистические практики Православных аскетов. Путь к обожению". диакон Андрей Кураев, известный богослов, автор популярных книг. Начало в 18.30»[31][31]. Я не смог прилететь на ту лекцию (застрял где-то в Сибири). И эту листовку обнаружил в интернет-архивах только спустя пару лет. Попадись мне она на глаза перед лекцией – я потребовал бы ее убрать. Но у оккультистов свои рыночные принципы…
Поэтому при знакомстве с этими текстами прежде всего было возмущено мое нравственное чувство. Второй шок испытали уже мои научные принципы. Я привык спрашивать у людей рациональные доводы в подтверждение их суждений. Например, услышав рериховское заявление о том, будто в древности христиане верили в переселение душ, я, с присущим мне занудством спрашиваю: "Пожалуйста, приведите тексты!". В ответ - молчание. Я со своей стороны привожу десятки текстов раннехристианских авторов, полемизирующих с идеей переселения душ. Тогда мне говорят: "Ну да, действительно, текстов мы привести не можем, но это потому, что вера в реинкаранцию была тайным эзотерическим учением, и именно поэтому оно не фиксировалось письменно". "Что ж, если так, давайте говорить на этом языке, языке эзотерики, - отвечаю я. - Итак, внимайте мне, други. Ныне я уполномочен объявить вам последнюю тайну. Я - это перевоплощение души Николая Константиновича Рериха. И за то время, которое я провел в нирване, я, в частности, понял, что в прежней своей жизни я во многом ошибался, и поэтому сейчас, приняв имя Андрея Кураева, я исправляю те свои ошибки, которые допустил в той жизни, в которой носил имя Николая Рериха. Я, например, понял, что переселения душ вовсе нет”...
Все наши дискуссии всегда имеют один и тот же сюжет. Они начинаются с того, что рериховцы мне заявляют: у нас-то синтез науки, философии и религии впридачу, а у вас, у православных, сплошные догматы и никакой научности нет. Через полчаса разговора я слышу: «Ну какой вы рационалист! Ну нельзя так! Что вы все время требуете доказательств и аргументов?! Тут голосуй сердцем, понимашь ли”. В эту минуту мне важно обратить внимание слушателей и попросить их запомнить: кто на самом деле первый начал убегать в мистические тайны и говорить, что разумом наши убеждения не обосновать, что они строятся на голосах и откровениях.