- И все же на Вас смотрят как на представителя Православной Церкви...
- Я всегда подчеркиваю, что я - это просто диакон Андрей Кураев. И если у вас аллергия на меня, то Церковь здесь не при чем[3][3]. Но если то, что я говорю, вам понравилось, то благодарите не меня, а идите в Церковь. А я поехал дальше.
- Вы говорите: меня не нужно отождествлять с Церковью. А с кем же? Вы не боитесь, что такие резкие приемы могут сразу оттолкнуть человека?
- Я не апостол Павел. Апостол Павел говорил: «Я был всем для всех», Я не умею быть «всем для всех». У меня своя аудитория, университетская, молодежная. Если я их все время буду гладить по головке, елейно призывать к смирению, послушанию, они знаете как прореагируют?
- А какие светские стереотипы Вас раздражают более всего?
- Самое занятное из нецерковных, светских предубеждений – это уверенность неверов в том, что нам, христианам, ничего нельзя осуждать. Таков стандарт христианского поведения, придуманный для христиан нехристианами. Мол, раз вы христиане, то должны всегда подставлять вторую щеку, перед всем смиряться, всем кланяться, и вообще если вас ваше Евангелие учит любви, то вы должны с любовью признаваться, что всею душой, например, обожаете культ вуду и не имеете права сказать о нем что-то резкое.
А христианство просто сложнее: наш принцип – люби грешника и ненавидь грех. Это значит, что надо уметь отличать свое отношение к злому поступку (или ошибочному мнению) от отношения к человеку, совершившему этот поступок.
В порядке борьбы с этим стереотипом я, наверно, скоро буду выходить на лекцию с табличкой «Осторожно! Я – плохой христианин!». В смысле - могу дать сдачи (полемически).
- Полемический стиль общения, преобладающий в Ваших статьях, является ли данью древней святоотеческой традиции или это просто присуще Вашему характеру?
- По своему характеру я довольно тихий человек. Жажда полемики меня не снедает. Но постоянное чтение древнейших отцов какой-то отпечаток наложило. У них полемизм, по современным меркам, даже чрезмерный, методы ведения дискуссии удивительные. Тогда и в Церкви, и в миру была совершенно иная культура ведения полемики.
От античной культуры Отцы унаследовали определенные нормы речевого и полемического этикета, довольно решительно отличающиеся от современных. В античных школа риторики специально преподавалось умение пронести по всем кочкам своего оппонента[4][4]. В ход разрешалось пускать самые обидные сравнения и эпитеты, вполне нормальным считалось переходить от критики взглядов к критике самого оппонента - вплоть до критики особенностей его фигуры: "Как же быть правой мысли у тех, у кого и ноги кривы?" (св. Василий Великий)[5][5]. "А с противоположной стороны какие-нибудь жабы, моськи, мухи издыхающие жужжат православным..." (преп. Викентий Лиринский)[6][6]. «Выкидыши безумия, я говорю о ничтожных человечешках, недостойных и поздороваться с ними»[7][7]. «Словом ли надлежит назвать сказанное [еретиком Евномием] или скорее куском какой-то мокроты, выплевываемой при усилившейся водянке?» (св. Григорий Нисский)[8][8].
Вновь говорю: это было в порядке вещей в античной риторике - как языческой, так и христианской. Не "нетерпимость" христиан тому виной, а стиль, характерный для всей литературы той эпохи. Весьма уважаемый жанр античной литературы назывался псогос – «хула» (от - ругаю). «Жанр этот требовал от автора исключительно очернительства»[9][9]. То, что сегодня этот стиль кажется недопустимым, - это одно из прорастаний той евангельской "закваски", что постепенно квасит тесто человеческой культуры и истории. И в этом вопросе лучше быть "модернистом", лучше ориентировался не на образцы античной и патристической эпохи, а на нормы современного этикета.
3
[3] Мне очень близки и понятны слова, сказанные Сергеем Худиевым: «Даже не высокое смирение, а простой здравый смысл должен побудить нас признать - если я христианин, это это еще не значит, что я прав в 100 процентах случаев. Если я с кем-то поцапался, неверно сразу восклицать "О, до чего же я верный и принципиальный христианин, ненавидимый этим падшим миром!". Разумнее подумать, а может я сам неправ? Они грешники, но я тоже - грешник, и я тоже могу ошибаться, и чем я увереннее в своей правоте - тем страшнее ошибаться. Нельзя путать две вещи: "христианство истинно" и "лично я всегда прав". Некоторые мои взгляды могут быть глубоко моей личной заморочкой, а вовсе не выражением христианской истины» http://www.kuraev.ru:8101/gb/view.php3?subj=12087,section=,fullview=1
4
[4] «Даже с судебного места обращался он к тяжущимся витиям совершенно запросто, дозволяя всяческие вольности: хоть кричи во все горло, хоть руками размахивай, хоть ходуном ходи, хоть издевайся над противником и прочее подобное – все, что принято делать для победы в прениях» (Либаний. Надгробное слово по Юлиану, 189).
6
[6] Цит. по: Вера и жизнь христианская по учению Святых Отцов и учителей Церкви. Сост. проф. Н. Сагарда. М., 1996, с. 286.
7
[7] Житие Никиты Мидикийского, 38 // Афиногенов Д. Е. Константинопольский патриархат и иконоборческий кризис в Византии (784-847). М., 1997, с. 174.
8
[8] св. Григорий Нисский. Против Евномия 2,7 // Догматические сочинения. Т. 2., Краснодар, 2006, С. 129. Более развернуто – кн.12, ч. 2 (сс. 396 и 404).
9
[9] Чекалова А. А. Прокопий Кесарийский: личность и творчество // Прокопий Кесарийский. Война в Персами. Война с вандалами. Тайная история. М., 1993, с. 447.