Не связано ли его поведение именно с тем, что он разгадал сталинский замысел и пытался сорвать его, добившись прекращения начинавшейся Второй мировой войны как таковой? И не этим ли обстоятельством объясняется рузвельтовское «предчувствие» того, что война плохо кончится для Англии и. Франции (зимой 1940 г., когда еще никому и в страшном сне не могло присниться, что Франция будет разбита Вермахтом за шесть недель) (Уткин А.И. Дипломатия Франклина Рузвельта. С. 82–83,86–87,92 и т. д.)?
Иногда история как будто специально противопоставляет одному политическому или военному гению — претенденту на мировое господство — другого, который ему противодействует и в конечном счете все его планы срывает. Так, величайшему полководцу Наполеону история противопоставила величайшего флотоводца Нельсона. После Трафальгарской битвы дело Наполеона было уже проиграно — не в силах нанести удар защищенной своими морями Британии, он вынужден был подчинять себе все страны Европы и мечтать о завоевании Азии с целью удушить Британию континентальной блокадой; на этом пути Наполеон неминуемо должен был сломать себе шею. Две погубившие Наполеона самые страшные войны — испанская и российская — имели своей причиной нежелание Испании и России соблюдать континентальную блокаду. Да и остальная Европа восстала в 1813 г. против Наполеона главным образом опять же из-за тягот континентальной блокады.
Сталину же История противопоставила Рузвельта. В самом деле, классический капитализм XIX века изжил себя после Великой депрессии 1929–1933 гг. Надо было создавать что-то другое. Сталин (и в несколько меньшей степени Гитлер в Германии) создал классическому капитализму тоталитарную альтернативу с режимом тотальной несвободы и полным подчинением всей экономической, общественной и личной жизни государству. А вот Рузвельт создал классическому капитализму демократическую и рыночную альтернативу — то, что мы теперь называем «социально ориентированной рыночной экономикой».
Естественно, что два мира и две системы должны были столкнуться. И они столкнулись в 1938, 1939, 1940 годах. История поставила вопрос ребром: или одна, или другая система победит, а система побежденная будет (пусть и не сразу) полностью уничтожена.
Глава IX
Когда наступил перелом во Второй мировой войне
Это — не конец и даже не начало конца. Но это — конец начала.
Классический советский ответ на этот вопрос: между переходом советских армий в наступление под Сталинградом и окончанием Курской битвы. Есть, впрочем, и другие точки зрения: некоторые историки считают переломом декабрь 1941 г. — дескать, после битвы под Москвой Гитлер уже не мог навязывать противникам инициативу, и даже наступление на Сталинград — всего лишь попытка исправить результаты поражения под Москвой (Бунин АН., Яковлев H.H. 170 000 километров с Г.К Жуковым. М., 1994. С. 49; Мельников Д.Е., Черная Л.Б. Преступник номер 1.М., 1982. С. 367–368).
Западные историки называют другие переломные даты, но ни одна из них не датируется ранее, чем концом 1941 г. А между тем, с точки зрения концепции В. Суворова, перелом в войне наступил 22 июня 1941 г.: с этого времени, как бы ни развивались дальнейшие события, война уже не могла кончиться завоеванием коммунистами всего мира (Суворов В. Очищение. М., 2001. С. 341–345).
К этому вопросу мы еще вернемся. Пока же попытаемся доказать: перелом во Второй мировой войне как в геополитическом противостоянии между СССР и США наступил даже не 22 июня 1941 г., а постепенно в течение года между концом июня 1940-го и 22 июня 1941 г. Но для начала я обрисую, каким лично мне представляется план Рузвельта.
Вполне вероятно, что Рузвельт с самого начала был заинтересован в том, чтобы сдать всю континентальную Европу Гитлеру. Тогда, поскольку дальнейший путь на запад и на юг будет закрыт морями, на которых господствует английский флот, Гитлеру ничего не останется, как повернуть на восток, против Сталина. В Вашингтоне, как и в Лондоне и Париже, твердо понимали: союз двух диктаторов — явление временное, вместе на нашей небольшой планете (а тем более в маленькой Европе) два хищника такого масштаба сосуществовать не смогут. Значит, схватка между ними неизбежна.
И в самом деле, тот факт, что планы Сталина начали ломаться, вынужден был признать уже 20 мая 1941 г. формальный глава Советского государства М.И. Калинин, выступавший в этот день с докладом на комсомольском собрании работников аппарата Президиума Верховного Совета СССР. Калинин выразил свое негодование по поводу того, что Англия и Франция «плохо воюют» и что поэтому концепция «взаимного истощения воюющих сторон» не работает. А ведь именно на этой концепции была основана долговременная внешнеполитическая стратегия большевиков, унаследованная еще от Ленина. «И вдруг… все идет не так, как, скажем, в Первую Империалистическую и вопреки решениям партийных съездов и Коминтерна». Дальше в речи Калинина следуют явные намеки на то, что надо «воспользоваться ситуацией и расширить коммунизм» (Некрич А.М. Указ. раб. С. 128–131) (ясно, каким образом. — Д.В.), однако очевидно, что минимум в одном Сталин уже проиграл: серьезного взаимного истощения Гитлера и его западных противников нет.