В своё время эксперименты акад. Ремесло с выведением новых сортов и в частности с полиплоидизацией показали, что новые виды действительно можно выводить. При образовании видов имеются качественные скачки, основанные на постепенном накоплении невидимых мутаций, которые не проявляются в видимых функциях и каталитической активности не проявляются на внешних признаках. Возникновение нового вида переход связано с качественным изменением — изменением числа хромосом. Образование вида для животных, размножающихся половым путем суть изменение числа пар хромосом. Между тем, даже сейчас в молекулярной генетике все сомнения во всеобщности принципа эволюции путем отбора только случайных изменений в генеративных клетках жестко пресекаются (147).
Во многих случаях видообразования обнаруживают не увеличение, а снижение суммарного количества ДНК в геноме. Сравнение хромосомных наборов козы и овцы — животных разных родов — обнаружило одинаковые количества ДНК и визуальную идентичность кариотипа, включая и распределение Г полос. При одинаковом числе хромосом у четырех видов сусликов (2n равен 36) и сходных Г полосах у них имеются заметные отличия в гетерохроматине и в количестве быстро реассоциирующихся повторов. т. е. у них мобильные элементы хромосом построили разные комплементарные генные пары при одинаковом числе хромосом.
Что касается внутривидовой конкуренции, то ещё в 1964 г. Хамильтон (230) доказал, что среди животных внутри вида хорошо выражен альтруизм. Хамильтон ввел также понятие родственный отбор (kin selection), т. е. феномен, когда поведение животных помогает выжить их родственникам. Докинс (37) в своей книге "Эгоистичный ген" также доказал, что взаимопомощь имеет главную роль в выживании комбинаций генов.
Подобная установка соответствует также гибридизационной гипотезе видообразования. Из нее необходимо, чтобы внутри вида была взаимопомощь. В природе нет селекционера, который жестко отбирает и поэтому большинство мутаций оказывается без последствий. Идет естественный отбор не генов, а комбинаций генов, но иногда это проявляется как отдельный ген. Поэтому нет никакого эгоистичного гена по Докинсу (37). Можно утверждать, что отбора единичных мутаций в прямом смысле слова нет. Отбор идет по не по ресурсам, а по половым признакам (хвост павлина, женщины с оволосением лобка). С точки зрения информационной теории единицей отбора является не ген, а целостный организм (248. С. 115).
Поскольку половое размножение служит буфером по сохранению репродуктивной способности вида, то никакой особой внутривидовой конкуренции, направленной на улучшение вида, не может быть по определению. Хотя Дарвин предложил конкуренцию внутри вида, но Докинс показал, что он не прав. Внутри вида частой является взаимопомощь. Обезьяны нападают на тигра или льва и гибнут за стаю. Но вид выживает. Крысы смертники пробуют пищу, а остальные смотрят. Если погибли, то эту пищу остальные не едят.
Таким образом, видообразование происходит не путём накопления невидимых мутаций, которые влияют на точечные изменения в том или ином гене, а через подбор различных для разных клеток одного организма комбинаций невидимых мутаций. Следовательно, взгляды Лысенко на процессы видообразования (а Лысенко утверждал, что виды образуются скачком и что не внутривидовой конкуренции) опять оказываются более обоснованными, чем взгляды формальных генетиков. Опять Лысенко оказался прав, опять взгляды Лысенко о вредности внутривидовой конкуренции оказываются единственно верными.
Все прекрасно понятно. “Виду не стоит бороться с самим собой. Лучше выживать сообща, как собственно и происходит. Нам всегда говорят, что экономическая конкуренция в обществе способствует развитию. Но вот что становится с теми, кто проиграл эту конкуренцию — об этом никогда не говорится. И как смогут обходится без них те, кто ее выиграл. Всегда обращается внимание только на то, что в результате конкуренции вещи становятся лучше и разнообразнее. Что при этом становится с людьми — умалчивается, либо говорится про "успешные экономические реформы с тяжелыми социальными последствиями" и прочие определения прямо из сумасшедшего дома” (353). Мне представляется лицо академика Лысенко, который щурит брови и говорит мне: "Видишь, Сигизмунд, и здесь я оказался прав".