Однако даже в то время тогдашние исследования в области хромосомной теории стояли далеко от практических задач сельского хозяйства. Как пишет выдающийся советский генетик Дубинин (39), "доклады Н. Вавилова, А. Серебровского и Г. Мёллера на дискуссии [1936 г.] не указывали путей прямого, быстрого внедрения науки в производство, не содержали новых идей ни в теории, ни в практике". Более того, "работы Вавилова и его последователей каких-либо практических результатов не обещали даже в обозримом будущем, не говоря уже о тогдашнем настоящем". При этом уже в 1936 г. в дискуссиях с вейсманистами Т. Д. Лысенко постоянно подчёркивал отсутствие у них практических предложений по повышению урожайности в сельском хозяйстве: "Положения менделизма не дают никаких указаний насчёт семеноводческой работы”. Так или иначе, но в 1936 году Лысенко не смог противостоять нажиму формальных генетиков и потерпел поражение.
Профессор Д. А. Кисловский (Сельскохозяйственная академия имени Тимирязева) говорил на сессии ВАСХНИЛ 1948 г.: "Более 10 лет тому назад, если не ошибаюсь, в 1936 г., на IV сессии Академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина мне пришлось выступать с развернутой критикой установок формальной генетики и указывать на тот вред, который она принесла и приносит практике. Тогда мы шли смертным боем на, казалось, жизнеспособного и сильного противника. Я самым категорическим образом утверждаю, и со мной согласятся все, кроме разве самых тупоумных последователей учения о чистых линиях Иогансена, что нет двух индивидуумов в органическом мире с одинаковой наследственностью. Каждый индивид имеет свою специфику, свою наследственность".
Все же генетики не сдавались в своих попытках административно запретить взгляды Лысенко. Одной из их акций было обращение в ЦК ВКП(б) [МОЙ КОММЕНТАРИЙ: видимо, в научных дискуссиях они были слабоваты] с письмом о судьбах генетики. Сталин поручил провести совещание по генетике и селекции редактору журнала "Под знаменем марксизма", только что избранному академику М. Б. Митину, — советские философы именовали его, за особые качества, Мрак Борисович Митин. Некто Бабков (7) утверждает, что “Н. И. Вавилов, отошедший от чисто академической позиции 1936 г., на совещании 7-14 октября 1939 г. привел аргументы в защиту принципов научной генетики и критиковал теоретические позиции Лысенко, Презента и их единомышленников, демонстрируя бесплодность их практических предложений и противопоставляя им реальные успехи генетиков’’. [МОЙ КОММЕНТАРИЙ: Я позволю с ним не согласиться. В последней главе книги будут приведены примеры выдающихся практических достижений мичуринцев и полной бесплодности формальных генетиков]. А ведь обвинения в идеологических шараханьях и в нецитировании классиков — очень серьезный аргумент в идеологизированном обществе.
Новая дискуссия состоялась 7-14 октября 1939 года в Москве, когда под руководством редколлегии журнала "Под знаменем марксизма" прошло специальное совещание по генетике и селекции с участием крупнейших теоретиков в области сельскохозяйственных наук, руководителей кафедр дарвинизма, сотрудников научно-исследовательских институтов, а также выдающихся практиков селекционеров. Открыл заседание философ М. Б. Митин, затем выступили по большей части противники генетики. Н. И. Вавилову дали слово лишь седьмым по счету. Т. Д. Лысенко выступал 22 м, Н. П. Дубинин — 31-м. Выступления всех участников постоянно прерывались выкриками из зала. Например, ведущий заседание высокопоставленный партиец, философ академик Митин порекомендовал Лысенко выучить что такое хромосомы: “Но знать эти хромосомы, вообще говоря, неплохо” (МОЙ КОММЕНТАРИЙ: обратите внимание, как высокий партийный бонза пренебрежительно отзывается о Лысенко. Это показывает, что тогда Лысенко явно не был в фаворе) (77).
Редакционный "Общий обзор" описывает речь Лысенко: "Речь тов. Лысенко выслушивается совещанием с большим вниманием. На трибуне ученый-новатор, произведший значительные сдвиги в сельскохозяйственной науке и практике. Его страстная речь неоднократно прерывалась аплодисментами участников совещания" (77).