Это заставляет ее ненавидеть свое состояние. Только однажды она была свободна от еженедельных приемов у врача. Тогда девушка, наконец, приняла себя такой, какая есть: стала относиться к своей особенности, как к дару. Теперь, кажется, все начнется сначала, и ее гнетут мрачные предчувствия.
– Какого рода анализы? – Кирстен пытается сохранять голос ровным.
– Никаких крайностей, пока что. Анализы крови, гистеросальпингография, посткоитальный тест. Затем может быть лапароскопия, гистероскопия, в зависимости от того, что мы выясним.
Используя стило, он пишет что-то на стекле, затем нажимает на кнопку, чтобы отправить предписание на ее часы. Она чувствует вибрацию на запястье, когда приходит сообщение. Россыпь крошечных горошин синего цвета.
– Это перинатальная поддержка. Фолиевая кислота, ДГЭА (прим. пер.: Дегидроэпиандростерон – полифункциональный стероидный гормон), пикногенол, маточное молочко, омега.
Доктор Ван дер Хивер встаёт, как будто, чтобы её проводить.
Это все? Девять тысяч ранд, определенно, не позволят купить хорошего специалиста.
– Не тревожьтесь так, – говорит он, бросив на нее взгляд, который Кирстен посчитала зловещим. – Мы позаботимся о вас.
Глава 3
Все затаили дыхание. Бледные, разрисованные, как куклы, тела остаются неподвижными, в то время как свет ярко мерцает белым.
− И…снято, − объявляет Кирстен, опуская свою фотокамеру и рассматривая команду. Модели, уставшие от втягивания животов и приставучих визажистов, надувают губы и, с благодарностью, подмигивают ей. Одним движением подкатываясь на своем вращающемся кресле к двадцати четырёхдюймовому экрану, девушка выгружает получившиеся снимки.
Ей нравится дневная рутина. Рекламные съемки являются роскошью по сравнению с ее обычными журналистскими буднями. От этого день явно удался и девушка чувствует удовлетворение, потому что знает, что получилось несколько великолепных кадров. Высоко художественная, вылизанная до мельчайших деталей, эта работа, определенно, войдет в ее портфолио. Она ощущает душевный подъем. Мятный зеленый.
− Потрясающе, − присвистывает ассистент за ее плечом, от чего она испуганно подпрыгивает и быстро закрывает документ. − Серьезно, это изумительная работа.
− Я ухожу, − говорит Кирстен. − Ты покормишь моделей?
Такие съемки для брендов всегда хорошо спонсируются. Девушка кладет себе в карман пакет чипсов «Блэксолт», шоколадный батончик «Каракранч» и берет бутылку воды.
− Скажи им чем-нибудь перекусить. Моделям нравится, когда им предлагают что-то съесть.
Солнце опускается за зазубренную линию горизонта, когда Кирстен подходит к станции «Готрейн», а теплый дождь на щеке заставляет ее поднять взгляд вверх. Она всегда ждет, что дождь будет пахнуть данными в Облачном хранилище. Она представляет там все изображения, всю поэзию и музыку. Конечно же, дождь должен иметь вкус. Вымеобразные облака собираются на востоке. Они, должно быть, снова играют с погодой. Девушка считает не правильным то, что правительству это позволено. Страна отчаянно нуждается в дожде, и влияние на погоду кажется категорически не правильным. Не естественным.
По ее опыту, форсирование ситуации редко приносит нужный эффект. Это одна из причин, по которой она ждала так долго, чтобы посетить клинику планирования семьи. Конечно же, если бы это должно было случиться, то оно случилось бы? Но этого не происходит. Так что сейчас она в одной лодке с манипуляторами погодой.
Это не в первый раз, когда Кирстен проводит параллель между засухой и кризисом бесплодия. Человеческие тела, в конце концов, на восемьдесят семь процентов состоят из воды. Без воды не может быть жизни. Возможно, это следующий этап в эволюции человека − учение Леммингов − наши природные ресурсы исчерпаны, но вместо того, чтобы осваивать сушу и уходить в море для контроля численности популяции, мы просто становимся бесплодными. Более простое решение. Цивилизованное.
Люди, верящие в теорию Леммингов, все еще существуют в обществе, так как статистика самоубийств растет. Они называют это Суицидальной болезнью, как будто она заразна. Представьте, что вы идете по жизни в хорошем настроении, всем довольные, пока парень в соседней комнате вдруг не решает взять с собой в постель «Траникс». И уже в следующий момент вы думаете поступить так же. Вам ни разу не приходила в голову мысль о самоубийстве, пока вы не увидели, что кто-то другой это сделал. Так что по пути домой с работы вы покупаете бутылочку «Траникс» и коробку жареных вафлей.
Кирстен заходит в поезд и садится так далеко ото всех, как только может, чтобы и дальше украдкой есть свой, растаявший в кармане, шоколад. Двери закрываются, и они отправляются в путь. Сладкое раскрашивает ее рот в ярко-желтый цвет (Кадмиевые сладости).
Проекция над ее головой прерывает показ семичасовых новостей постановочными снимками семейных моментов: отец играет в футбол со своими сыновьями−тройняшками, зачатыми при помощи ЭКО; мать работает в саду со своей дочерью смешанной расы; человек с двумя ампутированными ногами, замененными на бионические протезы, заканчивает университет. А после жирным шрифтом появляется слоган: «Будущее для всех!"».
Это был слоган две тысячи двадцать первого года. Но что это вообще значит? Кирстен находит это в особенности ироничным, учитывая кризис бесплодия. Она бы посмеялась, если бы это было смешно. С тех пор как на планете местами исчезла Сеть, а богатые страны «удочерили» бедные, ООН ведет себя так, как будто Земля – какая-то безумная версия Шангри-Ла.
Тем временем, Южная Африка переживает серьезные проблемы. Новостной показ возвращается, чтобы показать ей весь ужас происходящего. Парализующие веерные отключения тех, кто все еще пользовался энергетической сетью «Эйшком». Гибель от обезвоживания, холеры и супербактерии. Забастовки рабочих, тормозящие и без того удручающее экономическое положение. Разрушенные до основания поселки городского типа, с целью освободить место для фабрик и пустых, лишенных рабочих мест, сетей заводов. Резкий всплеск бандитизма. Смерть заключенных в Крим Колониях.
Мировые новости: все больше и больше людей постоянно исчезают в океане. Вероятнее всего, их захватывают сомалийские пираты. Потери на Плотине Гувера растут, так как Китай продолжает вторжение на территорию США в поисках водных ресурсов.
Вот оно − будущее для всех. Кирстен смотрит вниз на обертку в своей руке и понимает, что шоколадка исчезла. Она проверяет на коленях, в сумке, на полу. Она же не могла съесть всю?
Теперь новости показывают, как какой-то бизнесмен с квадратной челюстью перерезает блестящую голубую ленту, и люди сверкают улыбками и аплодируют. Появляется его имя: Кристофер Уолден, генеральный директор «Фонтес». Аэрографические снимки грузовиков, принадлежащих «Фонтес», разгружающих ящики с бутилированной водой в обшарпанных на вид школах и удаленных деревнях. Кадры с Уолденом, вручающим бутылку «Гидры» ребенку с леденцом и с Уолденом, показывающим оператору палец вверх.