В миру же принято быть сердитым и свое раздражение выливать на окружающих, называя это борьбой за справедливость. Разве не сталкивался ты с руганью в метро? А чем занимаются старухи в поликлиниках, как не перемыванием косточек окружающих, начиная с президента, кончая медсестрой? И ты считаешь, что именно эти люди могут, войдя в храм, по мановению волшебной палочки измениться, стать кроткими, как овечки? Нет, Бог дал нам свободу воли, и без нашего усилия ничто измениться не может. Это только колдуны лгут, будто могут без согласия человека сделать из пьяницы трезвенника. На деле такого не бывает. Если человек после кодировки и бросит пить, то обычно только на время, а потом случается или еще более страшный запой, или даже самоубийство. Автору приходилось многократно сталкиваться с такими случаями во время служения в наркологической больнице. Истинное исцеление находится, действительно, только в Церкви, но сам этот процесс не одномоментный и происходит не без воли самого человека.
Мы всегда пребываем в Церкви только отчасти. Иногда часть эта очень большая – и тогда человек называется святым, иногда поменьше. Порой человек держится за Бога лишь мизинчиком. Но всему Судья и Оценщик не ты, и не я, а Господь. Пока есть время, есть надежда. А до завершения картины как можно о ней судить, разве только по законченным частям. Такие части – это святые. По ним и суди Церковь, а не по тем, кто еще не закончил земного пути. Недаром говорится, что «конец венчает дело».
Церковь сама называет себя больницей (на Исповеди говорится «понеже пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши»), так разве разумно ожидать, что Ее заполняют здоровые? Здоровые есть, но находятся они на Небесах. Вот когда все желающие исцелиться воспользуются помощью Церкви, тогда Она явится во всей Своей красе. Святые – вот кто ясно показывает мощь Бога, действующего в Церкви.
Напоследок можно сказать и еще одну вещь. Людей нельзя сравнивать между собой еще и потому, что у них разный исходный багаж. Один воспитан в семье священника, а другой – у алкоголиков. Один здоров, как бык, а другой еле ноги переставляет. Одного невозможно сломать и тирану, а воля другого слаба, как тростиночка. И как ты будешь их сравнивать? Представь себе человека, выросшего в притоне, слабовольного, который впервые пришел в Церковь. Быть может, вначале для него подвигом будет хотя бы два дня в неделю оставаться трезвым. Его может развезти от одной рюмки, а ты предъявляешь к нему требования, как будто он имеет характер Александра Македонского. Подожди немного, дай место действовать Богу. Возможно, пройдет год, и он устыдится своего беззакония и станет лучше тебя. «Не суди, и не судим будешь» (Мф. 7, 1), – сказал Христос, и слова Его – Истина.
Так что не смотри на окружающих. Ты ведь пришел не к ним, а к Творцу, крестись и живи по-христиански, и ты сможешь даже в самых неприятных людях увидеть сияющий из-под груд духовного мусора образ Божий.
«Ничего не понятно…»
ВОЗРАЖЕНИЕ 15: У вас в храме ничего не понятно. Служат на непонятном языке.
Попробуй понять, что именно тебе непонятно. Но учти при этом, что служба предназначена не для миссионерства среди неверующих, а для самих верующих. Нам, слава Богу, если мы внимательно молимся, все становится понятным уже через месяц – полтора постоянного хождения в храм. Но глубины богослужения могут раскрываться спустя годы. Это, действительно, удивительная тайна Господа. Мы имеем не плоскую проповедь протестантов, а, если угодно, вечный университет, в котором богослужебные тексты – это учебные пособия, а Преподаватель – Сам Господь.
А теперь сравни: если ты заглянешь на лекцию пятого курса мехмата МГУ, ты тоже сначала можешь не понять ни слова, но разве из этого следует, что математики и физики должны переходить на обычный язык или что не надо поступать на этот факультет? Наоборот, если бы всё было понятным, значит, обучение бессмысленно. Ты и так уже знаешь всё, о чем говорят специалисты. Поверь, что наука жить с Богом не менее сложна и изящна, чем математика, так позволь ей иметь свою терминологию и свой язык.
А с другой стороны, церковнославянский язык – это не латынь и не санскрит. Это священная форма русского языка. Потрудись немного, купи словарь, несколько книжек, выучи полсотни слов – и поймешь, а труд твой окупится сторицею. Во время молитвы тебе легче будет сосредоточиться на Боге. Твои мысли не будут по законам ассоциации ускользать куда-то вдаль. Таким образом, церковнославянский язык улучшает условия для богообщения, а ведь именно для этого мы приходим в церковь. Что же касается получения информации, то она передается в храме на русском языке. Мне не приходилось видеть ни одного проповедника, который говорил проповедь по-церковнославянски. Так что в Церкви все соединено мудро. И древний язык молитвы, и современный язык проповеди.