Александр Борисович Андрианов
Почему умирают гении
Глава 1
«Гражданская оборона» играла на полную громкость, и это доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Он думал, что это единственная группа, полностью отражающая его подход к жизни, и что он понимает ее так, как никто другой. Он сидел на кухне и ждал прихода жены. Ждал с некоторым опасением. Потому что придя домой, она включит радио и опять наедет. За то, что он не помыл ботинки или пошел на работу не в том, в чем нужно или забыл купить лампочку для светильника или… Да какая разница, почему именно. Он смотрел на часы и понимал, что до ее прихода осталось минут пятнадцать. Значит, есть еще время послушать любимую группу. Значит, есть еще время покайфовать и ни о чем не думать. Еще пятнадцать минут…
Он — это Андрей Волков, поэт и писатель в душе, а на деле литературный редактор ничем не примечательного интернет–ресурса. Высокий, худощавый, с длинными волосами до самых плеч, он производил впечатление инфантильного и далекого от реальности человека. В общем, так оно и было на самом деле. Окружающий мир был для Андрея слишком скучен и примитивен. Он не находил в нем ничего стоящего, а люди вокруг казались одинаковой и бездарной серостью, достойной лишь того, чтобы обходить ее стороной.
Боялся ли Андрей людей? Пожалуй, что да. Он шарахался от них и не пускал в душу. Удивительно, как он умудрился жениться с таким подходом к жизни. Волков задумывался над этим и сам. Возможно, раньше он был немного другим, не таким замкнутым и диким, но целая череда обстоятельств и прежде всего жизненный опыт научили его держаться подальше от людей. Пусть себе облизывают языком ступени карьерной лестницы, пыхтя и пованивая потом, добывая деньги. Он — выше этого. Он — не такой как все.
Андрей считал себя избранным. Тем, кто откроет людям глаза и заставит их изменить взгляд на мир. Как только выдавалась свободная минутка, Волков садился за компьютер и писал, выплескивая свою жизненную философию на бумагу, мечтая обрести признание, чтобы люди подходили к нему на улицах и говорили: «Спасибо вам, Андрей. Благодаря вам я заново начал свою жизнь». Волков верил, что рано или поздно все так и будет, а пока нужно немного подождать. Отбиться от примитивных людишек, сделать вид, что он, как все гонится за деньгами, попыхтеть чуток и провонять рабочим потом. Лишь бы от него все отстали и позволили заниматься любимым делом. Лишь бы не лезли к нему со своим примитивизмом и тупыми заданиями… Лишь бы не мешали ему творить и не пытались всунуть свиное рыло в его глубокую жизненную философию, которую своими куриными мозгами все равно не могли понять. Пока не могли…
Андрей не только рассуждал, но и разговаривал не так, как все. Близкие давно привыкли к этому, а вот окружающие с удивлением относились к пафосности его слога и не понимали, то ли Волков издевается над ними, то ли пытается разыграть. Его непохожесть на других люди считали ничем не обоснованным гонором, а потому относились к Андрею с неприязнью. Впрочем, он отвечал им тем же.
Неожиданно щелкнул дверной замок, и вместе со сквозняком в квартиру ворвалась жена Андрея — Наташа. Симпатичная брюнетка с голубыми глазами, она была полной противоположностью Волкову. Целеустремленная, практичная девушка прекрасно знала, чего хочет получить от жизни и всячески к этому стремилась, строя амбициозные, но вполне реальные планы на будущее. Это вообще была довольно странная пара — между молодыми людьми не было почти ничего общего и порой казалось удивительным, как им вообще удается уживаться друг с другом. Наверное, это объяснялось тем, что минусы Андрея удачно гармонировали с плюсами супруги и наоборот. Это был некий симбиоз бесшабашности и практичности, где каждая из сторон получала необходимую долю позитива, а потому не спешила разрывать отношения и заново начинать жизнь.
— Сегодня получила на переводах целую тысячу, — сказала Наталья, оказавшись в прихожей. — И почему все время я деньги в дом несу?
— Отличный повод для ночной попойки. Жена содержит мужа, чем не праздник?
— Вот именно. Лучше бы бросал заниматься глупостями и искал себе нормальную работу.
— Мое призванье не в дензнаках тусклых — я творчеству в рабы себя отдал.