Присутствовал ли Бог в Данблейне? Конечно, Он там был.
История Дрейна подчеркивает справедливость сказанного Чарльзом Шапью после случившегося в Сэнди-Хук: «Единственное эффективное противоядие от окружающей нас порочности — это начать жить по-новому, с этого момента и навсегда». Из-за волны недавних трагедий вся нация подвергла себя самоанализу, пытаясь понять, что должно измениться в нашем обществе.
В мой последний вечер в Ньютауне из зала прозвучал еще один, заключительный вопрос, и он был из тех, которые я хотел услышать меньше всего: «Защитит ли Бог моего ребенка?»
Я выдержал паузу, которая, казалось, тянулась несколько минут. Больше всего на свете мне хотелось с уверенностью ответить: «Да! Разумеется, Бог защитит вас. Позвольте прочитать вам некоторые обетования из Библии». Но я осознавал, что позади меня на этой же сцене мерцают двадцать шесть свечей в память о погибших, доказывая, что мы не имеем иммунитета от влияния нашей сломленной планеты. Я унесся мыслями в Японию, где выслушивал родителей, дети которых погибли в школе во время цунами, а затем — в утро того же дня, когда говорил с папами и мамами, чьи дети были расстреляны в начальной школе.
Наконец, я произнес: «Мне очень жаль, но нет. Я не могу этого обещать». Никто из нас не является исключением. Все мы умрем: кто-то — в старости, а кто-то — трагически молодым. Да, Бог предоставляет поддержку и солидарность, но не защиту — по крайней мере, не ту, которую мы отчаянно желаем. На этой проклятой планете даже Бог пережил потерю Сына.
Смерть, не тщеславься
В кинофильме «Царство теней», который рассказывает о жизни Клайва Льюиса, его жена, Джой Дэвидман, наслаждается коротким периодом ремиссии в мучительной схватке с раком. Они отправляются вдвоем в романтическое путешествие в Грецию, что стало для них интерлюдией чистой благодати. Зная, что ожидает ее впереди, когда рак опять обострится, Джой говорит: «Мои будущие страдания — это частица сегодняшнего счастья. Таков закон».
Вскоре после этого Джой умирает, и в одном из заключительных эпизодов Клайв Льюис пытается утешить ее юного сына, который остался без мамы. Льюис ухватился за веру в небеса, как тонущий человек хватается за спасательный круг или, скорее, как голодающий мечтает о еде. Он немного перефразирует слова Джой: «Нынешние страдания — это частица будущего счастья. Таков закон».
Вера апостола Павла, которому также были отнюдь не чужды страдания, утверждалась на потребности в Божьем исцелении и восстановлении этого мира — единственном решении, способном принести справедливость на опасно перекошенную планету. Жизненная история Павла включала в себя многократные избиения, тюрьмы, кораблекрушение и укус змеи, и все же он перенес все это с радостью, в надежде на будущее состояние: «Страдания наши легки и мимолетны, [!] а приносят они нам огромную, полновесную, вечную славу, которая многократно перевешивает страдания». Не ограничиваясь этим, апостол прямо заявляет, что без воскресения мертвых его проповедь и вера бесполезны. «Если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков», — провозглашает он с нотками грусти в голосе.
Я прочитал общине Ньютауна стихи немецкого поэта Фридриха Рюккерта. После того, как из-за скарлатины он лишился двоих детей, Рюккерт в приступе скорби сочинил 428 стихотворений. Пять из них композитор Густав Малер положил на музыку, объединив в цикл под названием «Песни об умерших детях». «В лучах веселых тает мгла, как будто не горе ночь принесла», — начинается одна из них. Как смеет солнце прорываться сквозь мрачный туман отчаяния?!
Последняя из песен Малера, невольно напоминая о школе «Сэнди-Хук», завершается той же надеждой, которая принесла утешение скорбящей матери.
Я рос среди христиан, уделявших слишком много внимания загробной жизни, словно земное существование было лишь неким предсмертным состоянием, которое мы должны пройти на пути в Чудный Край. К счастью, такие богословы, как Юрген Мольтманн и Николас Райт помогли мне исправить этот дисбаланс, акцентировав внимание на взаимосвязи между нашим нынешним и будущим состоянием. Впрочем, я также понял, — особенно, когда попал в аварию и лицом к лицу столкнулся со смертью, — что не имею права крениться и в другую сторону, сосредоточиваясь только на земной жизни. Я нуждаюсь в напоминаниях о Божьем обещании раз и навсегда исцелить творение от врагов-близнецов — зла и смерти. В противном случае, какая надежда остается у каждого из нас?
Иов посреди своего бедствия понимал все правильно, поскольку размышлял о вероятности смерти: «Если бы я и ожидать стал, то преисподняя — дом мой; во тьме постелю я постель мою; гробу скажу: ‘Ты отец мой’, — червю: ‘Ты мать моя и сестра моя’. Где же после этого надежда моя? И ожидаемое мною кто увидит?»
Работая над рукописью «Где Бог, когда я страдаю?», в конце Книги Иова я заметил одну деталь, на которую раньше никогда не обращал внимания. Автор указывает, что после того, как Иов прошел свой период испытаний, Бог дал ему ровно в два раза больше всего, чем он потерял: 14000 овец вместо 7000; 6000 верблюдов вместо 3000; 1000 волов и ослов вместо 500. Однако было одно исключение. Иов потерял семерых сыновей и троих дочерей, и в процессе восстановления у него родились семеро сыновей и три дочери — столько же, сколько и было раньше, а не вдвое больше. Человеку нельзя найти замену, как овцам или волам. Даже эта древняя история, написанная задолго до откровения о небесах и вечной жизни, содержит указания на грядущее воскресение мертвых. Однажды Иов получит двойное воздаяние, воссоединившись со своими первыми десятью детьми и познакомив их с теми десятью, которые родились позже.
Во время путешествия по японскому региону, опустошенному цунами, я посетил одну среднюю школу, в которой погибли больше ста детей. Подняв передо мной свой iPad, мой издатель включил видеоролик с YouTube, снятый одним из этих школьников: стена воды, обрушивающаяся на место, где мы стояли в тот момент. Стены классов на втором этаже отчетливо показывали уровень, до которого поднялась вода. Многие дети погибли на лестнице, когда пытались вскарабкаться на верхний этаж. Год спустя, японские матери по-прежнему ежедневно посещали эту школу, потому что весь мусор, смытый обратно на пляжи, — вплоть до мельчайших обломков — был аккуратно рассортирован по коробкам, которыми заполнили школьный спортзал. Мамы перебирали вещи — коробка за коробкой — в поисках какой-нибудь мелочи, напоминавшей об их ребенке: коробки для завтрака; чернильной ручки; фотографии; похвальной грамоты; школьной стенгазеты; мягкой игрушки.
Те, кого мы любим, продолжают жить в наших воспоминаниях. Теперь на каждом Бостонском марафоне будут воздавать должное памяти погибших и раненных в 2013 году. Мемориал Всемирного торгового центра показывает имя каждой жертвы. Некоторые родители из Ньютауна сохранят комнату их ребенка в том виде, какой она была в 2012 году, и все сберегут фрагменты воспоминаний: фотографии, видеозаписи, любимые игрушки. Мы уповаем на то, что Всевышний Бог силен сделать гораздо больше: не просто оживить в памяти, но воскресить, возродить к новой жизни тех самых Эмили, Дону, Даниэля, Шарлоту, Джозефа, Кэтрин, Джека, Дилана, Лорен и всех остальных.