Возникает вопрос: а существует ли действительно этот стандарт человека, к которому мы подгоняемся вот уже тысячи или миллионы лет? И если он имеется, то не значит ли это, что выше человека в Природе нет, и не ожидается появления материализованных существ?
Даже если никак не ответить на это, то все равно следует признать слишком большую заданность, программируемость человека и, самое главное, пожалуй, — это то, что человека не спрашивают, когда он рождается, хочет он этого или нет, и так же не интересуются его желанием, когда наступает старость, а ему еще хочется пожить.
Человек принадлежит себе только в моменты озарения и осознания, во всё остальное время он принадлежит Жизненному Потоку и выполняет его требования.
Поэтому с нашей земной высоты говорить о том, что мы называем причинами заболеваний нечто, нам более или менее понятное, некорректно. Так же некорректно, как и называть одни отклонения в состояниях от других, взятых нами за норму, изменёнными, да еще строить цепи рассуждений по поводу причин и следствий.
Мы не достигли высоты Жизненного Потока, чтобы понять, что требуется от человека в этом мире, зачем по большому счету ему даны болезни. Единственное, что мы можем предположить, — это то, что разум дан нам для того, чтобы Природа, начав с человека, объединила бы весь материальный мир еще одной своей информационной системой, которую уже сегодня человек и создает. А весь материальный мир — это и вся Вселенная, и любая элементарная частица, которые уже сегодня откликаются на мысль человека, любого из ряда множества людей.
Страдания, которые приносятся болезнями, иногда выше наших сил. А автоматизм жизни хорош по-своему. И между этими двумя крайними состояниями лежит множество состояний, которыми человек может управлять сам, по своей воле.
Означает ли это, что он всесилен? Да, если говорить об управляемых состояниях. Нет, если говорить о крайностях — о страданиях, об автоматизме.
В любом случае страдания — это привлечение нашего внимания к месту боли, это начало осознания нового жизненного пространства.
Да, мы пока не можем сказать о многом, но идти по Пути осознания и все большего управления объектами мира мы вынуждены. Потому и построение причинно-следственных цепочек есть восхождение по Смыслам Жизни, а значит, и восхождение в Духе. Только нам вовремя заметить бы свои ошибки, иначе страдания из-за них могут быть слишком высоки, выше порога чувствительности. И тогда может возникнуть ситуация блокировки Духовного Потока и превращения нас в зверей.
Наверное, наши болезни — это просто рядовые отклонения нашего организма от того образа его, стандарта, под который нас подгоняет Жизненный Поток. Но этот стандарт, образ уже живет в нас с самого нашего рождения.
И лишь самостоятельность наша или влияние чего-то из мира Вселенной приводят нас, ежедневных, к отклонению от него, потому что мы с вами очень пластичны. Но это и хорошо для нас, ибо это заставляет нас задумываться, искать обратные связи там, где раньше мы их не наблюдали и, значит, управлять все большим и большим.
Со мною согласятся многие в том, что поставить диагноз человеку означает хотя бы наполовину помочь ему. Однако так много пересеклось в нашем организме, что четко выделить основные информационные связи в нем даже упрощенно не представляется пока возможным.
Отсутствие у человека желания жить приводит к его телесной преждевременной старости. И никакой диагноз телесных заболеваний не решит проблему здоровья такого человека.
Гипертрофия инстинкта самосохранения, переросшая в патологический страх, парализует человека сначала психически, а потом вызывает в его мозговых структурах кровоизлияние и паралич частичный или полный. Конечно, в какой-то мере с помощью лекарств можно вернуть человеку утерянный тонус кровеносных сосудов мозга, но его страх и ужас перед обстоятельствами жизни можно изжить лишь собственным упорным трудом над своими внутренними несовершенствами.
Никакие химические лекарства не смогут поднять нам настроение, не испортив при этом, по пути, что-нибудь другое в нашем организме.
Духовно больной разум может завести и с большим успехом заводит в такие дебри оправдания подлости и человеконенавистничества, в которых так калечатся души и тела, что можно только удивляться: а человек ли вообще мог сделать такое?