Живут олени до 12–14 лет, но в природе это бывает редко. Волки, росомахи, рыси (в тайге), пули охотников и особенно паразиты, из которых страшнейшим является кожный овод, укорачивают обычно этот предел в среднем на одну треть. В тундре тут и там виднеются остатки обгрызенных хищниками и отбеленных солнцем и дождем костяков и рогов, клочья фиолетово-коричневатой шерсти растерзанных особей. От волков олени спасаются либо бегством, либо отстоем в глубокой ледяной воде озер, рек, северных морей. Против рысей они совершенно беспомощны. Спасаясь от гнуса и овода, олени откочевывают в начале июня на берега северных морей и отстаиваются там на ветру, временами бросаясь в ледяную воду.
Домашние северные олени очень доверчивы и ласковы, безотказны в работе. Не менее замечательной особенностью северного оленя по сравнению с другими оленями является его исключительная способность образовывать огромные стада, в десятки тысяч голов. В этих стадах отдельные особи строго подчиняются общим, согласованным движениям всего монолитного стада, руководимого передовыми оленями.
Стадность более характерна для тундрового оленя. Таежные олени никогда не образуют больших стад, а держатся группами от 5—10 до 20–25 штук (Черкасов, 1867). Стадность дает известные преимущества при выпасе в открытой тундре, при кочевках, при спасании от врагов.
Распространение северного оленя огромно. В плейстоцене, при развитии валдайского (вюрмского) ледника, олени эти забегали в северный Крым и жили на юге Русской равнины, а в Европе были распространены до северных предгорьев Альп и Пиренеев.
В наши дни они живут в Норвегии, на Кольском полуострове и от Карелии их южная граница обитания идет по средней зоне тайги до Охотского побережья. Считается, что в пределах тундровой зоны СССР в настоящее время обитает до 700 тысяч диких северных оленей. Самое большое поголовье — около 450 тысяч голов — держится в тундре Таймырского полуострова. Отсюда олени регулярно откочевывают в лесотундру и тайгу в конце августа, переплывая огромными массами через реку Пясину (рис. 12); в июне они возвращаются обратно в тундру. В таежной зоне эти олени распространены до Алтая и Саян, а в Забайкалье живут по лесистым хребтам, выбираясь летом на гольцы.
Еще Гагемейстер и Врангель в начале прошлого столетия описывали грандиозную картину кочевок диких северных оленей на северо-востоке Сибири, когда фронт сплошного стада этих зверей достигал иногда ста верст. Там же на переправах через реки, например на Анюе, происходили и массовые охоты — «поколы» оленей.
Фарли Моуэт (1963, с. 71–73) так описал весеннюю миграцию оленей из тайги в тундру в земле Барренс, на севере Канады:
«Головные ряды самок уже достигли нашего берега и начали подъем, а залив все еще был заполнен лавиной оленей, и она становилась все гуще. Поверхность льда шириной с запада на восток примерно в шесть миль сплошь покрылась волнообразной массой животных, которые все прибывали и прибывали». Позднее так же двигались самцы.
В Северной Америке численность оленей — «карибу» — еще в начале нашего века достигала примерно двух с половиной миллионов. Южная граница их обитания доходила тогда до широты Вашингтона. Однако в 40-х годах в Канаде насчитывалось уже не более 700 тысяч, а в 50-х — около 280 тысяч голов оленей. Причины такого быстрого падения численности заключались в лесных пожарах, уничтожавших ягельники, и промышленных лесоразработках, а также в неограниченной охоте или, вернее, сознательном уничтожении зверей ради… языков (см. гл. IV). Благополучнее дело обстояло на Аляске, где в 70-х годах насчитывалось до 300 тысяч оленей. В наши дни благополучие стад диких северных оленей в арктических тундрах и в тайге целиком зависит от темпов хозяйственного освоения этих пространств лесной промышленностью и домашним оленеводством.
Оленеводы считают «дикаря» своим кровным врагом, снижающим «кормовую емкость» пастбищ и добывают его для своих нужд по мере сил, используя все виды моторного транспорта. Достается «дикарям» и от многочисленных в наш век вольных охотников полярных станций, погранзастав и разных экспедиций.
История бизонов известна начиная с позднего плиоцена, т. е. примерно за полтора миллиона лет до наших дней. Костные остатки небольших бизонов, весом до полутонны, с короткими рогами появляются как бы внезапно в отложениях древних потоков на огромных пространствах южной половины Европы. Массивный череп, рога у которого расходились в стороны, слабо загибаясь кверху, имел в междурожье заметно выдающийся затылок. У нас они обнаружены в хапровских и таманских слоях Причерноморья. Позднее бизоны быстро увеличиваются в численности и размерах, и в раннем плейстоцене вес их достигал уже тонны и более. Костяки таких бизонов захоронены в тираспольском гравии на Днестре. В раннем плейстоцене бизоны проникли из Азии в Америку через древнюю Берингию, и после этого их популяции развивались параллельно на обоих материках.