В середине XX в. мы стали свидетелями одного из величайших хищнических соревнований морских держав по освоению запасов китов, тюленей и морской рыбы. Голоса биологов, писателей, художников, природоохранных ассоциаций, требовавших пощады китам, тонули в хищных воплях и тихих мерах компаний китобоев, рыболовов и бюрократов, урывавших свою долю доходов убийством гигантских сгустков живого белка и жира, порожденных природными экспериментами в течение сотни миллионов лет.
Уже в 60-х годах нашего столетия многие массовые ранее виды китов стали так редки, что промысел их перестал оправдывать затраты на прогон эскадр гигантских салотопных маток и китобойцев, снабженных всеми техническими средствами для забоя и разложения многотонных живых чудищ природы на их составные части — жиры, белки и углеводы.
Человечество было поставлено перед новым этапом разграбления живых ресурсов Мирового океана в эпоху техноцена.
Животный мир тропических лесов, прерий и саванн Старого и Нового Света продолжает испытывать во второй половине XX в. все возрастающее потрясение. Межплеменные и антиколониальные войны в Гималаях, Индокитае, Индонезии, Африке сопровождаются невиданным по масштабам завозом в горы и джунгли нарезного автоматического оружия развитыми странами. Это оружие используется, конечно, не только против людей, но и для уничтожения последних тибетских яков, камбоджийских быков-купреев, индонезийских буйволов, тигров и орангутангов, африканских жираф, окапи, слонов и горилл. Тропические леса Амазонки, подвергшиеся с 60-х годов промышленной разработке, очевидно, также скоро не будут более надежным пристанищем гигантских анаконд, ягуаров, тапиров, оленей и обезьян. Социальные потрясения сметают даже самые примитивные попытки охраны дикой жизни, которые делаются биологами при помощи печатной пропаганды и организации международных заповедников. В качестве разительного примера быстрого вымирания вида можно упомянуть тигра. В 30-х годах его численность оценивалась примерно в 30 тысяч голов, а в 60-х — в 2.5 тысячи!
Итак, сверхъестественное истребление животных человеком исторической эпохи безусловно приводит к вымиранию видов.
Этим не ограничивается вмешательство человека в судьбу животного мира. Широко известно, что человек резко меняет условия существования животных в результате своей сельскохозяйственной и промышленной деятельности. В эпоху существования мамонтовой фауны такое косвенное влияние состояло в коренном изменении растительности в результате систематического устройства охотниками обширных палов при загонных охотах на стадных копытных.
Было ли антропическое влияние только отрицательным для мамонтовой группировки? Вряд ли. Даже в плейстоцене не была исключена некоторая селекционная роль первобытных охотников, подобная той, которую имели и имеют для копытных стайные хищники.
В голоцене же все необычайно усложнилось. Резкие климатические и ландшафтные смены в мезолитическую эпоху (ранний голоцен) были, очевидно, болезненны как для животных, так и для людей. И те и другие выживали за счет широких миграций и приспособлений к иной среде и пище. Неолитические племена (в среднем голоцене) занялись наравне с охотой и рыбной ловлей, приручением и одомашниванием лошади, кабана, верблюда, первобытного тура, козы и овцы, что позднее оказалось роковым для диких популяций этих видов. Судя по современным обычаям первобытных племен, уже в неолите могли существовать и отдельные запреты — табу охоты на особо ценных и редких животных, по крайней мере в определенных участках. В век бронзы и раннего железа в рабовладельческих государствах уже практиковались попытки содержания и разведения охотничьих животных в особых зверинцах и парках правителей, а также в священных рощах, охраняемых жрецами. В средине века феодалы Европы и Передней Азии устраивали обширные гаренны — охраняемые участки, где разводились олени, косули, кролики. Охота в гареннах была привилегией феодалов.
Спасение от уничтожения, а затем и размножение охотничьих зверей и птиц — серн, ибексов, оленей, фазанов — в Европе было осуществлено охотниками и охотничьими обществами в последние века нашей эры. Различные формы государственной заботы, в виде полных и частичных запретов охоты на редких и исчезающих животных, устройства заповедников, зоопарков, интродукций и других биотехнических мероприятий, существуют теперь почти во всех странах мира. Для многих видов такие меры уже запоздали.