Попытка оценки воздействия природных и антропогенных факторов на вымирание животных, и особенно мамонтов, делается в следующей главе.
Глава V. Причины вымирания мамонтов и их «спутников»
В поисках причин вымирания индикаторных видов мамонтовой фауны для биолога наиболее перспективен путь сравнения и оценки экологии и этологии вымерших форм с уцелевшими, а также изучение природы фаунистических смен в разных ландшафтных зонах.
Полезен и предварительный более широкий обзор проблемы вымирания с обсуждением ведущих экологических условий, предопределивших появление и расцвет мамонтовой фауны.
Когда мы вспоминаем об исчезновении на Земле грандиозных древних комплексов животных, например фаун эры «средней жизни» — мезозоя, с их гигантскими пресмыкающимися — травоядными диплодоками, игуанодонами, хищными тирано- и тарбозаврами, летающими птеродактилями и рамфоринхами, — то делаем это без особого беспокойства, мало задумываясь о причинах их гибели. Это ведь было так давно — 100–150 миллионов лет назад, и, конечно, тогда были основательные факторы вымирания, по поводу которых предлагаются разнообразные гипотезы и догадки. Тут могли быть повинны местные смены климата под влиянием изменений наклона оси эклиптики, колебания солнечной активности, грандиозные трансгрессии и регрессии океанов, удушливые извержения вулканов при пароксизмах земной коры, радиоактивные излучения как земные, так и космические, наконец, конкуренция со стороны нарождавшихся млекопитающих. Да мало ли еще что… Ведь это был век рептилий — загадочных и странных чешуйчатых гадов, большей частью неспособных поддерживать температуру своего тела и, следовательно, нуждавшихся в очень устойчивом и теплом климате.
Но вот в эре «новой жизни» — кайнозое вновь расцветают и затем угасают великолепные фауны, содержавшие величайших наземных теплокровных гигантов — эоценовых корифодонов, унитатериев; олигоценовых индрикотериев, белуджитериев; миоценовых мастодонтов, динотериев; антракотериев; плиоценовых слонов, жираф и многих других. Это было тоже довольно давно — от 70 до 1.5 миллионов лет до наших дней, но ситуация уже изменилась, и она начинает немного тревожить наше сознание. Ведь все это были уже теплокровные млекопитающие, правда, также теплолюбивые, но гораздо меньше зависевшие от изменений среды, нежели пресмыкающиеся. К тому же они были способны к широким миграциям. И все же большинство их вымерло либо в миоцене, либо в конце плиоцена. 3–4 миллиона лет тому назад наступило первое общеземное похолодание климата. У полюсов моря покрылись сплошным малодвижным льдом. Хребты оделись белыми шапками фирна и льда, по ущельям на равнины поползли ледники. В средних широтах миллиона 2–1.5 лет тому назад саванны сменялись лесами с опадающей листвой, а в тропиках дожди оросили жаркие пустыни, сделав их земным раем. Изучив смену флор и фаун в эту знаменательную переломную эпоху, мы теперь почти уверены, что вымирание жираф, антилоп и страусов в Европе и Азии произошло именно из-за этой смены климатов и ландшафтов. Однако тогда же в тропиках произошло особое событие, оказавшееся позднее решающим фактором судеб нашего гигантского «космического корабля».
Природа сделала новый эксперимент, как бы «осознав», что от всех ее ухищрений с вариациями роста и другими всевозможными приспособлениями к среде обитания животных ничего путного не выходит. Она занялась незаметными дотоле приматами — лазающими по скалам и деревьям крикливыми существами. Всего 2.5 миллиона лет тому назад в Африке появляются первые человекообразные существа. Это еще не люди, но уже и не обезьяны — их мозг и сознание проделали не только количественный, но и качественный скачок. Они поразительно быстро совершенствуются, объединяются в группы, первобытные стада, учатся изготовлять и применять примитивные каменные и деревянные орудия, пытаются что-то изобретать, сообща успешно отражают нападение более сильных зверей и даже начинают нападать сами. Такими могли быть предки зинджантропов.
В сезоны засух и голодовок, когда бывали недороды плодов и съедобных трав, они отведали поневоле несвойственной им пищи — крови и плоти других четвероногих и птиц, она им полюбилась, они почувствовали себя сильнее, храбрее. Их руки и пальцы стали способны не только держать камень и палку, но и соединять их при помощи сухожилий, изобретать новые типы оружия. Двуногие, но еще длиннорукие и волосатые, расставшиеся с лесом и скалами, научившиеся ходить на большие расстояния, они вскоре начинают нападать на самых крупных травоядных и хищных — на слонов, львов и медведей — и убивать их. Волосяной покров исчез у них в первую очередь на спине, он стал «неудобен» из-за обилия паразитов, и теперь голое тело приходится иногда прикрывать шкурами.