Я уставился на неё.
— Прошу прощения? Не сработало?
— Да. Ну ты знаешь, — ответила она.
— Вообще-то нет, — сказал я. — Я же новенький, помнишь? Расскажи мне, что происходит в комнате оживления.
Фрэнни какое-то время просто изучала меня. Не знаю, о чём она думала. Может, что я не в себе, раз не знаю, что такое комната оживления.
— Если тебе плохо или у тебя травма, ты идёшь в эту комнату, — наконец сказала она. — И включаешь оживитель.
Мы завернули за угол. Фрэнни помахала группке девочек. Две из них были наверху лестниц. Они вешали красно-чёрный транспарант с надписью «ВПЕРЁД, СТЕРВЯТНИКИ!».
Мы прошли под транспарантом и направились к задней двери школы.
Через окна я видел серое небо. Вечернее солнце почти скрылось за холмом.
— Когда он включается, — продолжала Фрэнни, — напряжение такое высокое, что вся комната трясётся и жужжит.
— Н-напряжение? — заикаясь, выдавил я.
— Высоковольтный удар помогает большинству ребят, — сказала она. — Полностью восстанавливает их.
Я недоуменно уставился на неё.
— Правда?
Она похлопала меня по плечу.
— Чего бы это ни стоило, правильно?
Мы открыли дверь и вышли наружу. Вниз к траве вела короткая лестница. Я видел зелёные игровые площадки. Рядом с ними был покатый холм.
Около бейсбольного поля два мальчика перекидывались бейсбольным мячом. Ударяясь об их перчатки, мяч издавал приятный глухой стук. Мальчики играли не очень хорошо. Они постоянно роняли мяч, и им приходилось идти за ним.
Больше никого снаружи я не увидел. Солнце уже почти село. Становилось всё холоднее.
Мы с Фрэнни шли в сторону футбольного поля. Лёгкий бриз отбрасывал назад её тёмные волосы, и она подставляла лицо ветру, пока мы медленно прогуливались.
— То есть Вэйна отнесли в комнату оживления? — спросил я. Мне никак не удавалось выбросить это из головы.
— Он не вернулся, — сказала Фрэнни. Она продолжала смотреть прямо перед собой.
— Его больше нет, — безразличным голосом продолжала она. Она не казалась ни капельки расстроенной.
— Бедный Анджело, — пробормотал я. — Ему, наверное, очень грустно.
Мы ступили на футбольное поле. Трава там была ровной, как на поле для гольфа.
Две огромные вороны закаркали, пролетая над нашими головами.
Я испуганно подскочил.
— Ты привыкнешь к воронам, — сказала Фрэнни. — Они считают себя здесь хозяевами.
Я указал на высокий чёрный забор за футбольным полем. Он был намного выше нашего роста, а по ширине был как холм.
— Этот забор… — начал я.
— Никто не хочет туда возвращаться, — сказала Фрэнни. — Слишком печально. Слишком грустно.
— А? Грустно? — переспросил я. Что она имеет в виду?
Фрэнни повернулась ко мне.
— Ты же не хочешь туда возвращаться, а, Мэтт?
— Нет, конечно нет, — ответил я.
Если бы я знал, что совсем скоро окажусь там.
И мне там ни капельки не понравится!
Ребята в Ромеро не отличались дружелюбием. Мне было сложно даже просто завязать с кем-нибудь разговор.
Я немного стеснительный. Так что мне нелегко подойти к группе незнакомцев и начать беседу.
Ребята, которых я встретил в классе и в столовой не были недружелюбными. Просто они не сильно стремились разговаривать со мной. Никто не спрашивал меня, откуда я и какой была моя старая школа.
Я проводил немного времени с Анджело. Я ожидал, что он скажет что-нибудь о Вэйне. Ну, знаете, как ему грустно или как он скучает по своему брату-близнецу.
Но он ни разу не упомянул Вэйна. Поэтому и я не стал.
Мы много болтали о футбольной команде и о том, что я буду пробоваться в неё через пару дней.
Ещё я пару раз встречал с Фрэнни. У неё, похоже, было много друзей, в основном девочек.
Когда я шёл мимо, они все замолкали, пока я не проходил.
Мне было интересно, почему они это делают. Но я не стал спрашивать об этом Фрэнни.
У меня были странные ощущения насчёт Фрэнни. Мне всегда казалось, что она изучает меня. Иногда я замечал, что она пристально глазеет на меня.
Я кажусь ей странным?
Однажды я снова спросил её, как давно она в Ромеро.
Она задумчиво склонила голову.
— Сложно сказать, — наконец ответила она.
Я посмотрел на неё, прищурившись.
— Что? Ты не знаешь, как давно ходишь в эту школу?
— Ну, время иногда путается в голове, — сказала она. — Ты же знаешь, как это бывает.
Я не знал, о чём она говорит. Она постоянно говорила загадками. Я решил, что, может, это Фрэнни странная.