Почему я был Бахманом

Нечего.

Почти.

7

К сведению Пола Маккартни: интервьюер был прав. Их узнали бы по голосам, а до того, как они открыли бы рты, по гитаре Джорджа. Я написал пять книг, прикидываясь «Рэнди с ракетами», но с самого начала ко мне поступали письма с вопросом: не я ли Ричард Бахман?

Реагировал я просто: лгал.

8

Думаю, я стал Бахманом, чтобы выйти из-под «юпитеров»: сделать что-то не как Стивен Кинг: а как кто-то другой. По-моему, все писатели выбирают себе какую-то роль, которую и играют до конца жизни. Вот я и решил, что забавно побыть в шкуре другого человека, в данном случае Ричарда Бахмана. И он зажил своей жизнью, основные этапы которой были перечислены на обложке «Худеющего» прямо под фотографией. Появилась у него и жена (Клаудия Инес Бахман), которой писатель посвятил книгу. Бахман, довольно-таки неприятный тип, родился в Нью-Йорке, прослужил четыре года в береговой охране, а затем примерно десять лет плавал на кораблях торгового флота. Потом поселился в сельском районе штата Нью-Хэмпшир, где по ночам писал романы, а днем работал на своей ферме. У Бахманов был один ребенок, сын, который умер в результате несчастного случая: в шесть лет упал в колодец и утонул. Три года назад у Бахмана обнаружили опухоль мозга, которую и удалили в ходе сложной операции. Он скоропостижно скончался в феврале 1985 года, когда бангорская «Дейли ньюс» опубликовала статью о том, что я — Ричард Бахман. Опровергать ее я не стал. Иногда, знаете ли, приятно представить себя таким вот Бахманом, отшельником а-ля Джером Дейвид Сэлинджер, который никогда не давал интервью, а в вопроснике, присланном лондонским издательством «Новая английская библиотека», в графе «религия» написал «петушиный поклонник».

9

Меня несколько раз спрашивали, стал ли я Бахманом потому, что рынок перенасыщен произведениями Стивена Кинга. Ответ однозначный — нет. Я не думал, что завалил рынок своими романами… мысль эта исходила от издателей. Бахман стал для нас разумным компромиссом. Мои издатели «Стивена Кинга» напоминали фригидную жену, которая хочет заниматься этим делом раз или два в год, а потому поощряет своего постоянно возбужденного муженька найти девушку по вызовам. Бахман появлялся там, куда я уходил, когда мне требовалась разрядка. Этим, конечно, не объяснишь моего стремления опубликовать все написанное мною, хотя денег на жизнь мне уже хватает.

Повторяю: как хорошо, что я никого не убил, не так ли?

10

Меня спрашивают, стал ли я Бахманом потому, что читатели ждут от меня только «ужастиков»? Ответ тот же — нет Пока я сплю спокойно, мне без разницы, с кем или чем ассоциируют меня люди.

Тем не менее только последний из романов Бахмана можно назвать «ужастиком», и сие не ускользнуло от моего внимания. Стивен Кинг без труда может написать неужастик, да только потом его замучают вопросами. Когда же я пишу реалистический роман под псевдонимом Ричард Бахман, вопросов никто не задает. Более того, мало кто (ха-ха) читает эти книги.

Вот тут мы, возможно, и приблизились к разгадке того, а почему Ричард Бахман вообще начал писать.

11

Вы стараетесь найти смысл вашей жизни. Все стараются это сделать, пытаясь среди прочего отыскать причины и следствия… какие-то постоянные… принципы, которые не меняют, которыми нельзя поступиться.

Все этим занимаются, но, возможно, люди, на долю которых выпадает очень счастливая или очень несчастливая жизнь, уделяют этому побольше времени. С одной стороны, тебе хочется думать (по крайней мере размышлять), что тебя поразил рак, потому что ты один из плохих парней (или хороших, если исходить из того, что добро Не остается безнаказанным). С другой стороны, греет мысль о том, что ты или очень трудолюбивый сукин сын, или настоящий герой, или даже один из святых, если в итоге ты поднялся достаточно высоко в мире, где люди голодают, стреляют друг в друга, поджигают чужие дома, пьют употребляют наркотики.

Но есть и третья сторона, которая предполагает, что все это лотерея, что настоящая жизнь не слишком сильно отличается от «Колеса фортуны» или «Назови правильную цену» (так уж получилось, что в двух книгах Бахмана речь идет о таких вот играх). И очень неприятно думать, что все (или почти все) происходящее определяется волей случая. Поэтому пытаешься выяснить, сможешь ли ты повторить достигнутое.