Для полноты аналогии добавим, что и многое другое показалось бы нам сомнительным в этой истории. В рассказах о Герое-Спасителе не так уж много примечательного, поскольку похожие предания о многочисленных вьетнамских колдунах и героях существуют на протяжении всей истории, и никто не принимает их всерьёз, так почему мы должны делать исключение для нашего Героя? К тому же, в записки, оставленные Бобом, Биллом, Карлом и Джо, кем-то были внесены исправления — мы обнаружили подчистки и поправки в каждом из их рассказов, и мы не знаем, все ли такие места мы сумели найти. По-видимому, эти истории использовались несколькими различными культами, чтобы отстаивать собственную правоту, и все эти культы переругались между собой относительно того, кто из них прав, и потому пересказывали и интерпретировали все эти истории по-своему и в своих собственных частных интересах. А самая ранняя версия, которая рассказана Бобом, и которую Билл и Джо явно скопировали, добавив кое-что по мелочам и слегка подредактировав (да и Карл мог сделать то же самое, возможно, переписав текст у Джо), похоже, была почти целиком сложена из отрывков древнего вьетнамского стихотворения, которое перекроили и подправили, чтобы получилась история, полная символов и нравственного содержания. Все названные проблемы, вместе с целым рядом других подтачивают это доказательство, делая его ещё более сомнительным.
Описанная здесь ситуация с рассказами о Герое-Спасителе полностью аналогична ситуации с Иисусом [7]. Тех же причин, по которым мы бы не поверили рассказам о Герое-Спасителе, должно быть достаточно, чтобы относится точно так же и к истории Иисуса Христа. Поэтому, если вы согласны, что нет серьёзных причин верить историям о Герое-Спасителе, то вы должны согласиться и с тем, что нет достаточных оснований, чтобы верить историям об Иисусе Христе. Так что я не христианин, потому что представленные доказательства недостаточно убедительны. Потому что они ничуть не лучше доказательств правдивости историй о Герое-Спасителе, и что они сильно не дотягивают до той степени убедительности, которая необходима, когда речь идёт о чём-то столь исключительном.
Вот в чём проблема.
Всё могло быть иначе. Например, если бы чудеса в Церкви были обычным явлением, и учёные могли бы доказать, что только набожные христиане могут творить настоящие чудеса — восстанавливать утраченные конечности, воскрешать мёртвых, прогнозировать цунами и землетрясения (и на самом деле спасать жизни тысяч людей, своевременно их предупреждая) — то у нас были бы надёжные обобщённые данные, и это было бы серьёзным подтверждением тому, что говорится в Евангелии, и существенно облегчило бы задачу христиан, доказывающих правдивость этих историй. Или, например, если бы у нас были надёжные документы, оставленные образованными римлянами и евреями — очевидцами чудес и воскресения Иисуса, и если бы у нас были сделанные в то же время записи даже из Китая, где говорилось бы о явлении Иисуса, который распространял Благую Весть спустя всего несколько дней после своей смерти в Палестине, то у христиан, безусловно, имелись бы весьма серьёзные основания, чтобы уверять нас в своей правоте. А сочетание того и другого — подтверждения, что в наше время в Церкви регулярно происходят чудеса, и наличия многочисленных подлинных документов, оставленных надёжными свидетелями из числа евреев, римлян и китайцев — это было бы действительно достаточным основанием, чтобы поверить, что Иисус действительно творил чудеса и воскрес из мёртвых, или, по крайней мере, сделал что-то столь же выдающееся.