Невероятно широко распространилось сребролюбие и властолюбие. Иерархия и ключевое духовенство в этом отношении вполне уподобились тем, кому подчинились как своим "законным" хозяевам. Коррупция и симония (рукоположение в священный сан за деньги) стали обычным явлением, само собою разумеющимся. Многие епископы и богатые "батюшки" стали попросту закупать и уполномоченных и представителей местной власти. Руководящее звено Церкви вполне побраталось с руководящими работниками советских органов. А побратавшись, с партаппаратом, вполне усвоила и его психологию, мышление, язык и его образ поведения: самодурство, высокомерие к низшим и подобострастие к высшим, "широкую" жизнь как бы неких "князьков" с дачами-дворцами и прочей чепухой, а главное — бесконечно изворотливую лживость. Она стала нормой жизни любого "нормального" священнослужителя. С пафосом, горячо, иногда даже и с натуральной слезой говорить с амвона одно, а вне храма сознательно делать прямо противоположное стало правилом (так делают архиереи, так делают "умные" священники, — так должны делать все!). В последнее время часто это уже стало патологией: возник тип священнослужителей, которые искренне не понимают, что ложь — это плохо, вообще не замечают, что лгут, так как ложь — это норма жизни в их глазах такая же правомерная, как и правда, если есть земная выгода сказать правду и сделать по правде в каком-то данном случае. Такие люди так обманули самих себя, что вылечить их уже невозможно. И какие бы догматически правильные слова ни произносили эти люди, как бы "горячо" или красноречиво ни говорили, — все их словеса остаются только сотрясением воздуха, пустой говорильней, не способной никого потрясти и побудить к преображению жизни, потому что в этих словах нет ни Божией силы, ни духа, но в лучшем случае, только сила человеческая, душевная (эмоциональная), не духовная. В этом — тоже "сергианство".
Ярким доказательством сему может служить то, что ныне почти невозможно найти многоштатного прихода, где бы священнослужители жили дружно. Зависть, ревность, взаимное интриганство и доносительство стали правилом жизни. А отсюда и среди прихожан — дикие интриги, ссоры, взаимная подозрительность (в частности — в колдовстве), разобщенность, доходящая до такой ненависти и злобы, что и высказать невозможно! Все идет с "головы", от архиереев, которые тоже давно перестали быть братьями во Христе друг к другу. Здесь та же закономерность: от высших — к средним, от них — к народу.
Так "сергианство", порождая беззаконие за беззаконием, привело к крайнему оскуднению в Церкви главного ее связующего начала — любви! Она была положена в самое основание Церкви Самим Спасителем: "Заповедь новую даю вам, да любите друг друга" — неоднократно повторял Христос в своей прощальной беседе. "По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою" (Ин. 13, 34—35). Неприязнь и ссоры между отдельными верующими как частный случай возможны по причине немощи человеческой и всегда были. Но когда крайнее умножение взаимной неприязни становится типическим состоянием целого большого церковного общества, то возникает вопрос: является ли оно Церковью Христовой? Зато какая Ниагара красивых слов о любви к Богу и ближним льется с амвонов и в иных официальных выступлениях в Московской Патриархии! И чем громче грохочет этот водопад, тем меньше становится любви. Да и как может быть иначе, если на деле любви нет в сердцах тех, кто льет сию словесную воду!
А что сталось и продолжает становиться с литургической жизнью, о спасении которой будто бы и хлопотало, главным образом "сергианство"! Не так уж давно в ряде мест власти запрещали причащать людей во время эпидемий холеры. В других местах без всяких поводов запрещали причащать детей и вообще пускать их в храмы. И за редким исключением епископы и священники шли на это. В одном месте мне пришлось столкнуться с тем, что санитарно-эпидемиологическая станция выразила неудовольствие, что к чудотворной иконе прикладываются очень многие люди. И икону, спрятав под стекло, перестали вынимать из кивота... В иных местах запрещали служить Литургию в периоды посевной и уборочной страды, хотя знали, что открыто ходят в храмы только люди уже не работающие, пенсионного возраста. Не разрешалось крестить детей без записи паспортных данных родителей. На одном большом церковном празднике совсем недавно уполномоченные совета но делам религии (со своими помощниками), зарекомендовавшие себя как гонители веры, причинившие много скорбей и слез верующим сидели в алтаре (!!!) кафедрального собора в частности и на Литургии, и на Евхаристическом каноне, насмехались над тем, как причащается духовенство, а затем, когда им услужливо принесли бутылку церковного вина, тут же в алтаре, пили его из церковных ковшиков, закусывая просфорами и при этом игриво посмеивались: вот, мол и мы "причащаемся"...