Уход мой — не протест, не демонстрация и не следствие обид (лично меня Патриархия не обижала). Я ухожу из нее потому, что желаю оставаться чадом Русской Православном Церкви, то есть быть в духовно-каноническом единении с такими епископами, которые верны заветам Святой Руси, сохраняют вероучение и каноническую ограду Православия, не уклоняясь ни в служение богоборчеству, ни в модернизм, ни в тайное католичество, ни в иное какое-либо болото. Ухожу, не осуждая ни одного из иерархов Московской Патриархии лично, но с глубоким презрением к "сергианству", к экуменической ереси и к предательству Православия, как духовно-идейным соблазнам.
Ухожу с надеждой на то, что если когда-нибудь по Божией милости в высшие круги иерархии Московской Патриархии попадут в должном количестве достойные люди и смогут созвать подлинно свободный и не подставной Собор, пригласив к участию в нем и представителей священноначалия Зарубежной части Русской Церкви, и на этом Соборе анафематствовано будет "сергианство" и экуменическая ересь, избрано будет новое достойное церковное руководство, то вновь станет единой не только духовно, но и канонически вся Русская Православная Церковь истинная, всегда хранившая и хранящая верность единственному духовному сокровищу, какое только есть у нас, русских, — святому Православию! Думаю, однако, что это в полной мере и должным образом могло бы произойти только в том случае, если, по Божьему смотрению, в России возродилась бы Православная Самодержавная Монархия с законным Царем из Дома Романовых — мирским защитником Церкви, Православия и всеобщей справедливости.
Я умышленно воздерживаюсь в этой статье от более глубокого богословско-исторического анализа и оценок происшедшего с русским народом после 1917 года и происходящего ныне, хотя у меня есть что сказать и в более глубоком плане. Целью моей было в доступных словах объяснить основные причины моего ухода из подчинения Московской Патриархии так, чтобы меня поняли все. Но все же не могу удержаться от того, чтобы в конце не заметить, что русский наш народ наказывается Голгофой в значительной мере не только за праведность, уподобляющую его Христу, но и за преступность — за убийство Помазанника Божия над всем русским народом — законного Государя Императора Царственного Мученика Николая Второго и всей его Августейшей Семьи, иных его родных и близких. В Цареубийстве русский народ (конечно, не поголовно, но в какой-то своей таинственной решающей полноте) повинен, если не делом, то словом, если не словом, то лишь одним только мысленным одобрением казни Царя и дальнейшей поддержкой цареубийственной власти. Поэтому только всеобщее, всенародное, по призыву Церкви покаяние и отречение от всяких нехристианских учений и идей с искренним желанием вновь вернуть себе Царя может спасти Россию.
Была бы Московская Патриархия не такой, какая она есть! Или соединились бы полностью обе части духовно единой Русской Церкви! Тогда новое церковное возглавление могло бы призвать русский народ ко спасительному покаянию! Тогда, если Господу Богу было бы угодно продлить земную историю человечества, скажем еще на тысячу лет, — Россия сделалась бы не политическим тираном человечества, нет! — а его духовным светильником, светочем правды Божией среди людей не для превозношения своего главенства над остальными, а для подлинного блага всех остальных народов, для приготовления их к бытию во всерадостном вечном Царстве Небесном в неизреченном единении с Богом, Ангелами, всеми святыми и друг с другом. В Русском Православии, как оно сложилось за 1000 последних лет, в наибольшей яркости и чистоте светит свет верного восприятия Бога в Троице, Христа, Его Пречистой Матери и смысла жизни человеческой. Но если никаких внешних перемен и не произойдет, если Россия уже дала миру все, что могла, и если жить миру осталось не 1000 лет, а лет 10—15, то духовная война все равно уже выиграна против дьявола Русским Православием! Ибо все лучшее, что было создано на Руси на протяжении последних 1000 лет, "ушло" только в восприятии нас, ныне живущих на земле. На самом же деле все это существует в вечности, и все это будет всеми увидено и послужит восполнению бесконечного радования тех, кто сподобится Небесного Царствования, Иерусалима Нового (Откр. 21, 2) во веки веков, аминь.