Разумеется, рыцарские порывы и странствия вашего морячка создавали нам дополнительные трудности. Поэтому Мойра спешно уехала в Тюдоровский коттедж. Мы, конечно, предполагали, что, узнав от Николсона об отъезде Мойры, вы заподозрите неладное.
Вот где Мойра и вправду продемонстрировала свои таланты, так это там, в коттедже. Услышав наверху шум, она поняла, что меня сбили с ног. Она тут же вколола себе большую дозу морфия и легла, в кровать. А когда вы все втроем спустились к телефону, она пробралась в мансарду и перерезала веревки, которыми я был связан. Вскоре морфий стал действовать, и к тому времени, как приехал доктор, она и вправду находилась в наркотическом сне.
Но в какой-то момент мужество ей изменило. Она боялась, что вы разыщете Эванс и уж конечно докопаетесь до того, каким образом было сработано и завещание Сэвиджа, и вся эта история с самоубийством. К тому же она боялась, что перед тем, как поехать в Марчболт, Карстейрс написал Эванс. Она сделала вид, будто отправляется в Лондон, в лечебницу. А вместо этого поспешила в Марчболт. Она уже была на пороге дома, где служила Эванс, когда туда подъехали вы со своим дружком. Теперь у нее оставался только один выход — избавиться от вас обоих. На сей раз она действовала очень уж грубо, но, я уверен, все сошло бы ей с рук. Едва ли официантка вспомнила бы женщину, которая приходила с вами в кафе. А Мойра вернулась бы в Лондон и затаилась в лечебнице. Если бы она успела убрать с дороги вас и вашего приятеля Бобби, все этим бы и закончилось.
Но вы ее застукали — и она потеряла голову. А потом на следствии потянула за собой и меня. Она уже начала мне надоедать…
— И мне было невдомек, что она это понимает.
Но — деньги были у нее.. Мои деньги! Ну а если бы я на ней женился, она наверняка надоела бы мне еще больше. Я люблю разнообразие.
Итак, здесь я начинаю новую жизнь…
А все благодаря вам и этому вашему малоприятному дружку, Бобби Джоунзу…
Но меня, без сомнения, ждет удача!
А может, наоборот, неудача?
Пока, однако, никаких перемен…
Но я убежден: везет тому, кто не сдается и готов снова бороться с судьбой.
Прощайте, моя дорогая, а может быть, аи revoir. Как знать…
Ваш преданный враг, неунывающий
Злодей и главный преступник,
Роджер Бассингтон-Ффренч».
Глава 35
Новости из дома викария
Бобби протянул письмо Франки, и она, вздохнув, взяла его.
— Он все же поразительная личность, — сказала она.
— Ты всегда питала к нему слабость, — холодно заметил Бобби.
— В нем есть обаяние, — опять вздохнула Франки. — В Мойре тоже, — прибавила она. Бобби покраснел.
— Но ведь это же надо.., с самого начала ключ к разгадке этой истории был в доме моего отца, — сказал он. — И ведь Карстейрс действительно написал Эванс, то есть миссис Робертс, представляешь?
Франки кивнула.
— Предупредил, что отправляется к ней, чтобы получше разузнать о миссис Темплтон, что у него есть основания полагать, что она опасная преступница, которую разыскивает полиция многих стран.
— А потом, когда его столкнули со скалы, ей и в голову не пришло, что это Карстейрс, — с горечью сказал Бобби.
— Ну да, что же ты от нее хочешь, ведь со скалы упал человек по фамилии Причард, — сказала Франки. — Да, с опознанием они очень ловко все провернули. Если со скалы столкнули какого-то Причарда, то как он может быть Карстейрсом? Такова логика обыкновенного человека.
— Самое смешное, что Кэймена она узнала, — продолжал Бобби, — Когда Робертс его впустил и она мельком его увидела, то спросила мужа, кто это. Тот ответил, какой-то мистер Кэймен, и она тогда сказала: «Да он как две капли воды похож на джентльмена, у которого я была в услужении».
— Ну ты представляешь, а? — с сердцем сказала Франки. — Да и Бассингтон пару раз себя выдал. А я, идиотка, не обратила на это внимания.
— В самом деле выдал?
— Еще как. Когда Сильвия сказала, что человек с газетной фотографии очень напоминает Карстейрса, он тут же заявил, что особого сходства не видит.., из чего следовало, что он все-таки видел лицо покойного.
— Франки, а как тебе удалось вычислить, кто такая Мойра?
— Наверно, благодаря тому, как отзывались о миссис Темплтон, — задумчиво сказала Франки. — Все говорили, она «такая приятная дама». Ну, а к этой Кэймен подобные слова совсем не подходят. Ни одна прислуга не скажет о ней «приятная дама». А потом мы приехали в дом твоего отца — и Мойра почему-то тут, мне и пришло в голову: «А что, если Мойра — это и есть миссис Темплтон?»
— Какая же ты молодчина!
— Мне очень жаль Сильвию, — сказала Франки, — из-за этой истории ее имя склоняли во всех газетах. Но доктор Николсон так поддерживал ее.., я ничуть не удивлюсь, если в конце концов они поженятся.
— Похоже, все кончается счастливо, — сказал Бобби. — Спасибо твоему отцу, у Бэджера в гараже дела идут хорошо, и опять же спасибо твоему отцу, я получил эту поистине замечательную работу.
— Она в самом деле замечательная?
— Управлять кофейной плантацией в Кении, да еще получать за это кучу денег? Еще бы не замечательная. Как раз то, о чем я мечтал.
Он помолчал. Потом сказал со значением:
— Очень многие считают, что в Кении есть на что посмотреть.., и с охотой туда наезжают.
— А многие живут там постоянно, — тихо сказала франки.
— Ох, Франки, а т…ты? — Бобби вдруг запнулся и покраснел, а потом, набравшись духу, спросил:
— Ты смогла бы?
— Смогла бы, — ответила Франки. — Вернее, я хочу сказать, смогу.
— Франки, я всегда был без ума от тебя, — сдавленным голосом произнес Бобби. — И мне так было лихо.., я ведь знал, мне надеяться не на что.
— Ты поэтому мне так грубил тогда — ну когда мы с тобой в гольф играли?
— Да, у меня на душе кошки скребли.
— Гм… А как же Мойра?
Бобби был явно смущен.
— Меня и вправду чем-то притягивало ее лицо, — признал он.
— Оно намного красивее моего, — великодушно заметила Франки.
— Нет.., но оно.., как бы это сказать.., преследовало меня. А потом, когда мы оказались в той мансарде и ты вела себя так отважно.., ну, я забыл и думать о ней. Она мне стала безразлична. Для меня существовала только ты. Ты была просто великолепна! Так невероятно отважна.
— Это была одна видимость, — сказала Франки. — На самом деле я вся дрожала. Но мне хотелось, чтобы ты мной восхищался.
— Я и восхищался, Франки, милая. Всегда восхищался. И всегда буду восхищаться. Ты уверена, что тебе не будет тошно в этой Кении?
— Я уверена, что буду ее обожать. Англией я сыта по горло.
— Франки…
— Бобби…
— Пожалуйте сюда, — сказал викарий, отворяя дверь в комнату, где они сидели, и пропуская перед собой даму из Доркасского благотворительного общества[41].
И тотчас с извинениями закрыл дверь.
— Мой.., э-э.., один из моих сыновей. Он.., э-э.., помолвлен.
— Мы так и поняли, — язвительно отозвалась дама-благотворительница — Хороший мальчик, — сказал викарий. — Прежде он был несколько легкомыслен. Но в последнее время сильно изменился к лучшему. Будет управлять кофейной плантацией в Кении.
А дама-благотворительница шепотом осведомилась у другой:
— Вы видели, кого он целовал? Уж не леди ли Франсез Деруэнт?
Не прошло и часу, как новость облетела весь Марчболт.
41