— А когда вступаю я?
— Ты не вступаешь.
— Но послушай…
— Дорогой мой мальчик, не забывай, что Бассингтон-ффренч тебя знает. А про меня ему ровным счетом ничего не известно. И я в более выгодном положении: я не просто никому не ведомая молодая женщина, которая непонятно с какой целью попросила приюта, я дочь графа и, стало быть, личность достойная. Ну а Джордж и вправду врач — так что никто ничего не заподозрит.
— Верно, вроде бы все тип-топ, — огорченно согласился Бобби.
— Мне кажется, план разработан на редкость хорошо, — с гордостью произнесла Франки.
— А на мою долю вообще ничего не остается? — спросил Бобби.
Он все еще чувствовал себя обиженным, будто собака, у которой неожиданно отобрали кость. Ведь это не кто-нибудь, а именно он обнаружил жертву преступления, а теперь его пытаются отстранить.
— Конечно, остается, милый. Ты отращиваешь усы.
— Усы? Ты это серьезно?
— Абсолютно. Сколько это займет времени?
— Недели две-три.
— Господи! Не представляла, что это такая долгая история. А как-нибудь побыстрей ты не можешь?
— Нет. А почему нельзя воспользоваться фальшивыми?
— У них всегда такой неестественный вид… то они закручиваются, то отклеиваются или от них несет театральным клеем. Ох минутку. Ведь существуют такие, которые делают из натуральной щетины и которые нипочем не отличишь от настоящих. Любой театральный парикмахер или тот, кто делает парики, снабдит тебя усами.
— Да, и тут же подумает, что я скрываюсь от правосудия.
— Не важно, что он подумает.
— Ну хорошо, обзаведусь усами, а что дальше?
— Надеваешь ливрею шофера и на моем «бентли» катишь в Стейверли.
— А, понятно.
Лицо Бобби просветлело.
— Понимаешь, я вот что подумала, — сказала Франки. — На шофера редко кто обращает внимание. Да и вообще Бассингтон-ффренч видел тебя всего ничего, и при этом был, вероятно, взволнован — боялся, что вдруг ему помешают подменить фотографию. До тебя ли ему было! Кто ты для него? Молодой болван, не умеющий играть в гольф. Это тебе не Кэймены, которые для того только и заявились, чтобы прощупать тебя и выяснить, что ты за фрукт. Я думаю, что в шоферской ливрее Бассингтон-ффренч не узнает тебя и без усов. Разве что мельком подумает, что ты кого-то ему напоминаешь. А уж с усами тебе и вовсе нечего бояться. Ну, как тебе мой план?
Бобби быстро все прокрутил в голове.
— По правде говоря, Франки, мне кажется, он очень неплох, — великодушно признал он.
— В таком случае пошли покупать автомобили, — оживилась Франки. — Послушай, Джордж, кажется, сломал твою кровать.
— Не важно, — радушно отозвался Бобби. — Она уже свое отслужила.
Они спустились в гараж, где неврастенического склада молодой человек, у которого почти отсутствовал подбородок, встретил их приятной улыбкой и невнятным «гм, гм, гм!». Общее впечатление слегка портили глаза, которые определенно не желали смотреть в одном направлении.
— Привет, Бэджер, — сказал Бобби. — Ты, наверно, помнишь Франки?
Бэджер явно не помнил, но опять дружелюбно пробубнил свое «гм, гм, гм!».
— Когда я видела вас в последний раз, вы угодили головой прямо в грязь, и нам пришлось вытаскивать вас оттуда за ноги.
— Неужели? — сказал Бэджер. — А, это, должно быть, в Уэльсе.
— Совершенно верно, — подтвердила Франки. — В Уэльсе.
— Я всегда был никудышный наездник, — сказал Бэджер. — И сейчас такой же, — скорбно прибавил он.
— Франки хочет купить автомобиль, — сказал Бобби.
— Два автомобиля, — сказала Франки. — Джорджу тоже нужен автомобиль. Свой он разбил.
— Мы можем дать ему напрокат, — предложил Бобби.
— Что ж, пойдем посмотрим, что у нас есть, — сказал Бэджер.
— Вид у них шикарный, — сказала Франки, едва не щурясь от ярко-красной и кричаще-зеленой расцветки.
— Вид-то у них что надо, — загадочно произнес Бобби.
— Для по… по… держанного «крайслера»[40] он в за… за… замечательно хорошем состоянии, — сказал Бэджер.
— Нет, только не этот, — сказал Бобби. — Ведь автомобиль должен будет продержаться по меньшей мере сорок миль.
40
«Крайслер» — марка дорогого легкового автомобиля, производимого американским концерном «Крайслер корпорейшн» и его филиалами.