Особенно прекрасны европейские Triceromeryx pachecoi, Xenokeryx amidalae (он же Triceromeryx conquensis), Ampelomeryx magnus (он же Triceromeryx magnus и Palaeomeryx magnus; в Испании он дожил до позднего миоцена) и A. ginsburgi: у них были маленькие рожки над глазами – вертикальные прямые у трицеромериксов и ксенокериксов и горизонтальные треугольные у ампеломериксов, а также раздвоенный рог на затылке – T-образный у ксенокериксов и Y-образный у ампеломериксов. Неспроста ксенокерикс получил своё видовое название в честь королевы Амидалы из “Звёздных войн” с её раздвоенной супер косой. Важно, что рога палеомерицид были покрыты кожей, то есть имели то же строение, что у жирафов; такой тип рога называется оссиконом.
По-своему уникален Sardomeryx oschiriensis с Сардинии. Этот зверь оказался древнейшим известным островным эндемичным копытным. Засушливые условия раннемиоценовой Сардинии, где древесной листвы на всех не хватало, довели сардомерикса до высококоронковых зубов, приспособленных для питания травой.
Возможно, к палеомерицидам относятся и ориготерии, замечательные географическим разбросом: Orygotherium escheri жил в Европе, а O. tagaiensis – на берегах Байкала в Восточной Сибири.
И вот их ближайшие родственники пришли в Африку. Правда, известны они по довольно фрагментарным останкам, так что их систематическая принадлежность ещё более неопределённая, чем у европейских палеомерицид. Восточноафриканские Propalaeoryx nyanzae и южноафриканские P. stromeri, P. austroafricanus и Sperrgebietomeryx wardi иногда объединяются с палеомерицидами, а иногда выделяются в особое подсемейство Sperrgebietomerycinae семейства Climacoceratidae – уже вполне жирафового. Пропалеорикс, как и сардомерикс, обрёл высококоронковые зубы – признак травоядности.
Так же широко гуляют по систематике лагомерициды Lagomerycidae в лице европейских Ligeromeryx praestans, Amphitragulus boulangeri (он же Lagomeryx parvulus), Stephanocemas elegantulus и Lagomeryx ruetimeyeri, китайских L. colberti и таиландских L. manai – иногда их включают в палеомерицид, а часто – в оленей, уж очень их ветвистые рожки-розетки на тонком стерженьке напоминают оленьи. Вот с похожим европейским Acteocemas beatrix споров меньше, он вроде бы входит в дикроцерин Dicrocerinae из оленей.
Хватало и других подобных сомнительных копытных. Европейский Andegameryx andegaviensis столь примитивен, что подходит на роль кого угодно и не подходит ни под кого конкретно; восточноафриканские Walangania africanus и Gelocus whitworthi (он же Palaeomeryx africanus) похожи на оленей, а южноафриканский Namibiomeryx senuti, возможно, был уже первым полорогим.
Проблема в том, что в начале миоцена линии жирафов, кабарог, мунтжаков, оленей, полорогих и всех прочих разошлись ещё не слишком далеко, все они были на одно лицо, вернее, на одни зубы, так как систематика строится в первую очередь именно на зубах.
А вот испанские Lorancameryx pachyostoticus и Teruelia adroveri уже достаточно уверенно определяются как жирафоиды – так осторожно называют обширную группу родственников современных жирафов. Незадача в том, что сохранились эти существа столь фрагментарно, а признаки их столь своеобразны, что доказать или опровергнуть их статус крайне сложно. Лоранкамерикс, например, по челюстям и зубам вполне жираф, но вот его длинные кости имеют невероятно утолщённые вздутые стенки. Теруэлия похожа на него, но её кости не утолщены.
В раннемиоценовом – 17 млн л. н. – кенийском местонахождении Моруорт, в пачке Калодирр формации Лотидок, найден рог странной угловато завёрнутой формы с небольшим ответвлением у основания. В отличие от обычных жирафьих рогов, он не утончается к кончику, а равномерно толстый по всей длине, закруглён на конце. Подобные находки явно свидетельствуют о существовании ещё каких-то неведомых экзотических жирафоидов.