– Знаете, Евгений, то, что случилось, уже нельзя изменить, – сказал Чернышов Светлову, когда они выпили по чашке кофе. – Да, произошло страшное, чудовищное несчастье. Вы потеряли любимую девушку. Но жизнь продолжается. Я уверен, вы еще встретите другую девушку и полюбите ее. И это не будет предательством по отношению к Ире, потому что любовь всегда побеждает горе. Вы правы, Евгений, жизнь действительно устроена так, что мы теряем близких людей. Но мы и приобретаем новых.
Евгений ничего не сказал Чернышову. Но тот и не торопил с ответом. Чернышов знал, что пройдет еще много времени, прежде чем Светлов окончательно все поймет и согласится с ним. Но тот, похоже, и так понимал справедливость слов Чернышова.
– Я понимаю, Павел Андреевич, вы пришли не для того, чтобы утешать меня, – Светлов встал из-за стола и начал убирать грязную посуду. – Спрашивайте, что вас интересует. Я постараюсь вам помочь.
– Евгений, террористы страшны не только тем, что убивают. Они калечат человеческие души. Невозможно описать словами то, что вы испытали, находясь в заложниках. Но вы сильный человек и справитесь со своим горем. Поэтому я сейчас могу сказать вам: опасность еще не миновала.
Светлов удивленно посмотрел на Чернышова. Он считал, что после уничтожения банды террористов все кончилось.
– Да-да, вы правильно поняли мои слова, – продолжал Чернышов. – Опасность остается. Только на этот раз под угрозой могут оказаться жизни других людей. И мы с вами должны сделать все от нас зависящее, чтобы их защитить.
– Но что произошло? О чем вы говорите, Павел Андреевич? – взволнованно спросил Светлов.
– Сейчас я объясню вам, но должен заранее предупредить: о дальнейшем нашем разговоре никто другой не должен узнать.
– Я понимаю вас, Павел Андреевич. Можете на меня рассчитывать, – сказал Светлов, опять присаживаясь за стол.
– Я и не сомневаюсь. Иначе бы я к вам не пришел, – ответил Чернышов. – Дело в том, что первоначально у террористов был баллон с тридцатью шестью литрами отравляющего газа «VX». Мы уничтожили банду террористов и обезвредили несколько химических зарядов. По нашим данным, в баллоне должно было остаться еще примерно тридцать литров отравляющего вещества. Но вот где сейчас этот баллон, мы не знаем. Я очень надеюсь, что вы, Евгений, поможете мне разобраться, куда террористы вывезли баллон.
– Да, но меня заперли вместе с остальными работниками метеостанции, и я просто не мог видеть, что в это время делали террористы, – неуверенно ответил Светлов.
– Я знаю, видеть вы не могли. Но вы могли слышать, что происходит вокруг. Давайте вместе попытаемся в этом разобраться, – предложил Чернышов.
– Давайте попробуем, – согласился Евгений.
– Начнем с самого начала. – Чернышов подвинул свой стул, чтобы иметь возможность смотреть прямо в глаза Светлову. – Террористы прилетели на метеостанцию на транспортном вертолете. А когда мы попытались впервые высадить на станцию десант, то я лично видел два вертолета: большой транспортный вертолет террористов и еще один вертолет, гораздо меньшего размера. Когда он появился?
– В два часа дня, – уверенно ответил Светлов. – Вернее, на моих часах было несколько минут третьего. Я, как только услышал шум винтов, сразу посмотрел на часы. Еще подумал, что это к нам помощь пришла.
– Так, значит, в два часа с несколькими минутами, – рассуждал вслух Чернышов. – А потом этот вертолет еще куда-нибудь улетал?
– Да, Павел Андреевич, практически сразу. Он приземлился, а через пять-десять минут снова улетел.
– Евгений, вы уверены, что улетал именно тот самый вертолет? Может быть, это улетал транспортный вертолет? – уточнил Чернышов.
– Нет, Павел Андреевич, взлетел маленький вертолет. Я запомнил по звуку двигателей и шуму винтов. У транспортника звук гораздо ниже и громче.
– Когда вертолет снова вернулся?
– Без четверти три.
– На этот раз с минутами или без? – поинтересовался Чернышов.
– На этот раз точно. Ровно без четверти три. Я хорошо помню.
– Так. Что было дальше?
– Дальше этот вертолет снова улетел. Пилот даже не стал глушить двигатели. Только приземлился и сразу же взлетел. На этот раз вертолет отсутствовал долго. Появился только к вечеру. Где-то около шести или чуть позже. Точно сказать не могу. Но я запомнил, что за окнами вагончика уже стемнело.
– Ясно, – кивнул головой Чернышов. – Вертолеты еще улетали?
– Транспортный вертолет, на котором прилетели террористы, так и не улетал до вашего прибытия. А второй вертолет улетел раньше и уже не возвращался. Это произошло двадцать шестого февраля, утром в десять пятнадцать.