Никакой реакции.
– Я бы обрадовался, если бы потерял что-либо подобное, а кто-то постарался бы вернуть мою вещь.
Тишина.
– Поэтому я думаю, что должен попытаться отыскать владельца.
Йонатан заметил, что говорит все быстрее. И все потому, что этот беспомощный монолог никто не слушал.
– Вчера я даже написал в «Гамбургер нахрихтен», спросил, смогут ли они опубликовать объявление. Но эти неучи категорически отказались это делать. Ответили, что я могу подать платное объявление, можешь себе такое представить? – Йонатан натужно рассмеялся. – Этот их девиз «Жители Гамбурга – для жителей Гамбурга»… А когда у жителя Гамбурга действительно есть дело, они его бесцеремонно отшивают. Может, еще раз им напишу, но на этот раз лично главному редак…
– Она была здесь, – вдруг перебил его отец.
– Папа, ты меня дослушай! – Йонатан не был готов к резкой смене темы разговора, а из-за болезни у Вольфганга Грифа такое случалось часто, но только не в этот раз. – Я мог бы, конечно, подать объявление.
– Она – была – здесь! – Отец выпалил эти слова так энергично, что у Йонатана мороз пошел по коже.
– Кто?
– София.
Вольфганг Гриф снова повернулся к сыну и улыбнулся, его голубые глаза светились.
– София была здесь.
– Что? – Йонатан нервно сглотнул. Его бросало то в жар, то в холод. Ему показалось, что он ослышался. – Мама была здесь?
Отец кивнул.
– Ты хочешь сказать, была здесь? В «Зонненхофе»? То есть, не так давно?
– Да, – старик снова кивнул. – Она навещает меня очень часто.
– Э-э-э… – Йонатан хотел что-то сказать, но в горле встал комок.
– Мы много говорим, когда она приходит, – продолжал рассказывать Вольфганг Гриф. – О прошлом.
– Мне очень жаль, папа, – произнес Йонатан немного сдавленным голосом. – Но это совершенно невозможно.
– Знаешь, она мне все простила, – продолжал старик, словно сын ничего не сказал.
– Что она тебе простила?
– Это случилось много лет назад, а теперь мы оба постарели, теперь все былое не в счет.
– О чем ты говоришь? Что тебе простила мама?
В его голове все перевернулось. И не только из-за того, что отец, очевидно, фантазировал. Йонатан совершенно не представлял, о чем тот говорит. Мать тогда ушла из семьи внезапно, и если кто-то что-то кому-то и должен прощать, то как раз наоборот. Но вместо ответа старик вновь отрешенно улыбнулся сыну.
– Папа, – не унимался Йонатан, – пожалуйста, можешь мне объяснить, о чем ты говоришь? Мама ушла много лет назад. Мы не получали от нее вестей целую вечность, ты несешь какую-то чушь.
Улыбка на лице Вольфганга Грифа сменилась вопросительным выражением.
– Вы новый врач? – После этих слов старик снова отвернулся к окну и застыл.
Глава 10
Ханна
За два месяца до этого, 30 октября, понедельник, 16 часов 53 минуты
Ich habe einen kleinen Papagei – PAPAGEI!
Der macht den ganzen Tag ganz viel Geschrei – VIEL GESCHREI![20]
Музыка из CD-плеера, ревевшая на максимальной громкости, с треском умолкла. Симон поднял вверх руки и замер в этой позе, а визжащие и хихикающие дети все повторили за ним.
Ханна радовалась, наблюдая за этой сценой. Ее парень действительно неплохо справлялся с ролью клоуна, хотя яркий костюм на нем болтался, а грим на вспотевшем лице пошел разводами. Ничего удивительного: вот уже двадцать минут он носился по игровой комнате, словно дервиш. Казалось, «танец с остановками» нравился ему точно так же, как и маленьким проказникам. Ханна оказалась абсолютно права, предположив, что Симону сразу станет лучше, как только он займется делом.
Сама по себе игра была довольно простой. Пока играла музыка, дети просто повторяли танцевальные движения за Симоном. Как только она умолкала, все должны были замереть. Тот, кто в этот момент пошевелился или упал, выбывал из игры. Что, в общем, было не так уж страшно, ведь выбывшие могли присоединиться в кухне к Лизе и готовить с ней попкорн, а потом нанизывать его с помощью иголки на нитку, делая из него бусы.
Ханна еще во время своей учебы усвоила самый главный принцип работы с детьми: по-настоящему проигравших быть не должно, иначе предстояло столкнуться со слезами и приступами ярости. Поэтому выбывшие из танца с восторгом бросались в кухню к коллеге Ханны. Иногда какой-нибудь карапуз даже падал намеренно, чтобы наконец потрудиться на «Станции попкорна».
Под потолком игровой комнаты уже висели метровые белые змеи, которые были бы еще больше, если бы половина попкорна не исчезла в круглых детских животиках.
20
Куплет из детской песни: «У меня есть маленький попугай! Он весь день, все время кричит!» (