Блестящие длинные черные волосы спадали на плечи, в ее запоминающемся лице было что-то от индианки. На ней был облегающий брючный костюм антрацитового цвета, который удивительно шел к ее темно-серым глазам. Все вместе слилось в единый восхитительный образ. «Вневременная элегантность» – так сформулировал бы писатель.
Йонатан вздохнул, ступив ей навстречу, и протянул руку:
– Добрый день, госпожа Шульц. Меня зовут…
– Тс-с-с! – перебила его женщина. Она приложила палец к губам и, все еще улыбаясь, теперь тихо, как-то по-заговорщицки, добавила низким прокуренным голосом: – Никаких имен!
Если бы Йонатану пришлось подбирать голос для озвучивания госпожи Шульц, он выбрал бы именно тот, который и был у нее. Вот только фамилия Шульц совершенно ей не подходила.
Она распахнула дверь в квартиру и отступила в сторону:
– Проходите.
– Э-э-э, да, – выдавил из себя, запинаясь, Йонатан, вытер туфли о коврик и воспользовался приглашением. – В общем, госпожа Шульц…
– Сарасвати, – снова перебила она его.
– Сарас – что?
– Меня зовут Сарасвати.
– Ах, вот оно что! Сарасвати Шульц?
Она громко рассмеялась, звонко и весело.
– Что-то вроде того. Сарасвати – мое духовное имя. Имя моей души.
– Духовное, да, понимаю.
Йонатан боролся с желанием немедленно распрощаться и уйти. Женщина оказалась не только очень красивой, но и весьма своеобразной.
Он тут же подумал о Гарри Поттере с Альстера, который тоже что-то плел про душу. Может, в Гамбурге с питьевой водой что-то неладно? Что тут происходит?
Разумеется, Йонатан не ушел. Слишком уж велико было его любопытство. И чувство, что вот-вот произойдет нечто необыкновенное.
– Сарасвати – индийская богиня мудрости и знаний, – объяснила госпожа Шульц, провожая Йонатана в комнату, которая была обставлена со вкусом – соединение светлой современной мебели и изысканных предметов старины из темного дерева.
В глаза прежде всего бросились напольные часы с филигранной резьбой. На трех больших окнах висели абсолютно белые шторы, ворсистый ковер с африканскими узорами в сочетании с марокканской люстрой добавляли комнате экзотичности и в то же время делали ее уютной.
Госпожа Шульц, она же Сарасвати, указала на стулья у обеденного стола из тикового дерева, на котором возвышался шестисвечник. Рядом стоял хрустальный графин с водой и два пустых стакана; в центре стола лежала колода карт.
– Пожалуйста, присаживайтесь!
– Это, наверное, какое-то недоразумение, – произнес Йонатан, не торопясь сесть на предложенное место. – Я не к вам хотел зайти.
– Вы не хотели? – Сарасвати удивленно подняла идеально выщипанную бровь.
– Хотел, да, конечно. Но мне нужно было вам кое-что отдать.
– Сейчас? – Она требовательно протянула руку. – Так отдайте же это мне!
Йонатан невольно прижал ежедневник к себе, обхватив его обеими руками:
– Нет, нет, это не для вас!
– Не для меня? – Удивленно взлетела и вторая бровь. – Тогда я не понимаю, зачем вы сюда пришли. Вы кажетесь мне немного растерянным, молодой человек.
– Позвольте, я вам все объясню.
Ему не понравилось обращение «молодой человек», ведь всем известно, что в этом есть что-то снисходительное. Но он намеренно пропустил это мимо ушей и рассказал Сарасвати о пробежке вдоль Альстера и находке, которая и привела его в эту квартиру.
– Понимаю, – сказала женщина, дослушав рассказ, и весело посмотрела на гостя. – Но тогда вы можете с чистой совестью оставить этот ежедневник у меня. Я передам его моему клиенту, как только тот придет.
– Вашему клиенту? – Йонатан Н. Гриф снова осмотрел комнату и попытался разобраться, какие мысли роятся при этом в его голове.
Но напрасно. Сарасвати снова рассмеялась:
– Это не то, о чем вы подумали! – Она указала на стол: – Я раскладываю карты.
– Карты?
Она кивнула.
– Так вы предсказательница?
– Я предпочитаю называть себя «консультант по жизненным вопросам».
– Ага.
Мысли в голове Йонатана заметались, на ум пришли такие слова, как «шарлатанство» и «мошенничество».
– Вы ведь ничего против не имеете, не так ли?
Все же некими способностями провидицы эта дама, похоже, обладала.
– Ну да, – смягчившись, ответил Йонатан. – Я ни с чем подобным еще никогда не сталкивался.