========== . ==========
Комментарий к .
Будучи человеком, который в университете немного изучал международные отношения, я позволила себе некоторые географические вольности. По канону у главенствующих наций нет сухопутных границ друг с другом, вообще ни одной, (не считая Железо, это местная Швейцария), потому что Кишимото надо было как-то обосновать бесконечные войны.
Тем не менее, мир становится возможен, когда последние препятствия между двумя гигантами исчезают, поскольку больше не за что воевать, у противника такие же большие пушки.
Именно поэтому я придумала Огню и Молнии небольшую территорию, благодаря которой они становятся соседями. Географически она небольшая, похожа немного на туннель, имеет границы с Источниками и Морозом. Её можно легко вообразить на канонической карте мира.
Лицо обдало влажным воздухом, когда они покинули поезд, и Сакура на миг прищурилась, привыкая к режущему глаза белому свету. Её спутник, деликатно кашлянув, раскрыл и передал красный бумажный зонт.
«Интересно, промокнет ли насквозь» — задумалась Сакура, приняв деревянную рукоять с вежливым кивком. Взгляд у неё был отстранённый. — «Восемь километров под дождём, а может и все двенадцать, если придётся идти в обход — это не прогулка по парку».
Будь на то её воля, она прибежала бы к месту назначения как можно быстрее, прыгая с ветки на ветку, не взирая на непогоду, но госпожа Цунаде и Райкаге условились, что нельзя. Сакуре предоставили честь быть первой участницей их новой дипломатической программы, и многое зависело от её поведения. Ещё в Конохе Шизуне поймала свою старую подопечную за локоть и прошептала на ухо инструкции, которые сама Хокаге в своём офисе озвучить не могла, а именно — разговаривать на сторонние от политики темы, не спорить, не выходить на конфронтации, слушаться своего гида, никакой агрессии, никакого Саске, твою мать, чтобы ни слова, ни намёка, желательно не слишком использовать чакру, не лечить никого без надобности, и вообще, если можно, лучше молчи или говори о поэзии или природе, например. Хорошо хоть удалось отстоять право приехать не в кимоно, потому что гэта, таби, да и подол стали бы грязными в ближайшие полчаса на бездорожье. Цунаде заткнула старейшин, поддержав ученицу словами: «она туда по делу собирается, а не замуж выходить». Те, конечно, сразу возразили, что одно другому не мешает, но тут весьма кстати Какаши-сенсей вошёл в окно, словно мимо проходил и решил заглянуть на чай, и те умолкли.
Команда семь, (исключая Саске, разумеется), собрала её в дорогу. Наруто и Сай немного подрались, пока выбирали свитер: один настаивал на оранжевом, а другой на тёмно-зелёном, и в итоге спор закончился фингалом, разбитой губой и двумя шишками. Капитан Ямато одолжил с подтекстом «насовсем» свой горчично-жёлтый, мягкий и крупной вязки. Он выглядел на Сакуре немного большим, но мужская часть заверила, что очень мило смотрится, и даже вроде как с волосами неплохо, а Сай добавил: «неприятели будут в нём недооценивать, а значит, ты свернёшь, кому следует, шеи быстро и эффективно». Какаши-сенсей откуда-то раздобыл элегантный и явно очень дорогой женский тёмно-коричневый плащ и долго клялся, что честно украл его у жены какого-то негодяя, а не снял с трупа. «А пятно крови в районе печени это я нож поймал неудачно, а что, ну хорошая же вещь, а я как раз под прикрытием был». Со штанами, разумеется, помогла Ино, но понадобился кожаный пояс, потому что Сакура всё-таки миниатюрнее. Ботинки с закрытым носком — осенью в стране Молнии никто не ходит в сандалиях по понятным причинам — найти было сложнее, но Чоджи отдал свои детские, тридцать седьмого размера, и они неожиданно отлично подошли к пальто по цвету. Рюкзак из тёмно-синей парусины одолжил Наруто и заверил, что в потайных карманах до сих пор должен быть рамен быстро приготовления и бутылочка сакэ. Сай лично зашил в пальто с добрый десяток ножей и один моток проволоки.
Казалось, будто Сакура собирается участвовать в осеннем показе мод, а не в дипломатической миссии, но любые возражения с её стороны пресекались на корню каждым участником процесса. Саске, естественно, не пришёл во время сборов. И попрощаться тоже. Но Сакура всё ещё порой просыпалась от кошмаров, где он зарывается рукой в её грудную клетку, поэтому вместо жгучей тяжелой тоски было… облегчение, пожалуй. Наруто его звал, а Саске не пришёл — значит, или ему плевать, или совестно.
Письмо, которое она ошибочно получила, датировалась прошлым месяцем. Если бы не война, подтолкнувшая обычно кровожадные и злопамятные нации к непривычно доброму миру, кто знает, дошло бы оно вообще до Конохи, вручили ли бы его, или потеряли бы в стопках подозрительных бумаг. Оно было адресовано Харуно Мебуки, но та отсутствовала в городе ещё с атаки Пейна, родители временно переехали в столицу по делам торгового бизнеса и, в итоге, там и остались — и письмо попало в руки к Сакуре. Обратный адрес: посёлок Чихо, Последний Дом, страна Молнии, западная провинция Акаги.
Конверт был пожелтевшим, словно из глубокого прошлого, но марку к нему приклеили новую. Плотная бумага пахла старческой обителью. «Моя дорогая единственная дочь» — так оно начиналось, и Сакура на миг забыла дышать, когда увидела эту строчку. Мама никогда, никогда, не говорила о своих родителях, а папа ей потакал в этом капризе.
Моя дорогая единственная дочь,
Прости старой матери, что снова пишу тебе. Я знаю, ты вряд ли ответишь, но просить мне больше некого. Мои дни сочтены, я уже чувствую смерть на пороге. Тишина сгущается, и только призраки мне компания. Я не зову тебя вернуться, уже не зову, но я осталась последняя в нашей деревне. Похорони меня. Пожалуйста. Положи меня в ту землю, на которой жили и умирали наши предки. Дома здесь крепкие, они не согнут свои плечи, когда мой час придёт.
И подпись. Не «твоя любящая мать», а формальное, словно обречённое, «Амано Мидори». Сакура впервые увидела это имя, как и фамилию: мама даже этим никогда с ней не делилась. Почему? И что делать? Бежать за расспросами в столицу, не надеясь на вразумительный ответ? Время будет потеряно, Сакура свою мать не переупрямит. Тогда она пошла вместе с письмом к Цунаде, а та выслушала и спокойно подняла документы на Харуно Мебуки, которая действительно в девичестве была Амано.
В иммиграционной анкете на графе «родители» указаны Мидори («вдова») и Ясуда (знак креста).
— Ты поедешь? — спросила напрямую Цунаде, не уточняя, что да, к бывшему политическому недругу, куда-то в забытое богом место, чтобы хоронить члена семьи, которого никогда не знала.