Ветер взвыл. Сакура встрепенулась, подняв взгляд на порог, и увидела образ женщины, бабушки, её большой лоб унаследовала мама, а затем передала своей дочери. Старушка улыбнулась, не размыкая губ, и в её призрачно-зелёных глазах отразилась любовь. Она узнала свою внучку, свою кровь. Покачала головой на слёзы, будто ласково журя. И ветер вдруг прекратился, сменившись тишиной; Сакура услышала рваное дыхание Шии и свою собственную дрожь.
— Не делай так больше, — прошептал он, не открывая глаз. — В этом месте живут духи… И далеко не каждому из них нравятся ниндзя Облака и Конохи.
— Это может быть гендзюцу, — неуверенно предположила Сакура.
— Гендзюцу? — мрачно хмыкнул Шии. — Вряд ли. Ты ведь тоже чувствуешься многоголосие самых разных чакр, не так ли? Голые деревья машут ветками, и словно эхо из прошлого возникает, да? Зловещее, отчаянное, мстительное? Нет, уважаемая Сакура, это не гендзюцу. На исторической территории страны Молнии есть такие места; говорят, там начинался наш мир, поэтому неосторожные путешественники могут случайно встретить некий… след. Земля хранит множество секретов и ничего важного не забывает. Изредка эти таинственные места отдают счастьем, конечно. Резонируют им. Но куда чаще там можно встретить чьё-то отчаяние от великого горя, тяжелой тоски или несправедливой смерти. На присоединённом юго-западе до сих пор почти никто не селится. Почему, как ты думаешь? Слишком свежая рана. Я знал на что иду, когда вызвался сопроводить тебя… Но след чувствует нас… Мы здесь чужие среди своих, несмотря на кровь. Мы живы, но нам не рады.
— Я видела бабушку, Шии, — Сакура повернулся в его руках, надеясь встретиться взглядом, но он так и не разомкнул глаз. — У меня её лоб! Она прогнала ветер, эхо, след, что бы то ни было… всё будет хорошо. Мы свои, — заверила его. — Посмотри на меня, Шии. Даже если духи, как ты говоришь, нам не рады… После Кагуи и Дерева можно во что угодно поверить… Я хотела встретить бабушку и, — сглотнула, — да, не успела, пусть и приложила все усилия. Но она показалась мне на глаза, улыбнулась… это ведь должно о чём-то говорить? Мы пришли сюда познакомиться с прошлым. Оно оказалось… тяжёлым, кровавым, несправедливым. Но мы всё равно здесь. Может быть, больше никого и не осталось из совсем молодых потомков этой деревни, и духи сердятся, что нас только двое. Мы не знаем ни их традиций, ни песен, ни легенд — ничего, что можно было сохранить в истории, кроме формальностей. Но это ведь можно изменить! Бабушка Мидори умерла, но её душа, наверное, здесь и осталась. Иначе почему я её увидела? Почему отчаяние отступило? Дождь, под которым мы шли, наверняка и потушил пожар. Посмотри, соседние дома совсем не тронуты огнём. У нас есть ещё несколько дней, давай задержимся и научимся. Я знаю только про ладони, но ведь было же что-то ещё!
Шии со вздохом открыл глаза, красные от лопнувших капилляров.
— Отваги вам в Конохе, видимо, не занимать, — наконец произнёс. — Или сумасшествия.
— Я ударила кулаком богиню-кролика, — серьёзно ответила Сакура. — Драться с деревьями мне ещё не приходилось, но если они тебя будут обижать, можно попробовать.
Он слабо рассмеялся.
— Не стоит. Я пытался перетянуть их внимание на себя, пульсируя чакрой. Это сработало, но им не понравилось.
— Так ты только поэтому взял меня за руку? — возмутилась Сакура.
— В том числе, — ответ был довольно уклончивый и немного смущённый.
— Не надо меня защищать, — твёрдо заявила она. — В случае чего, я и сама оборонюсь, если ко мне сунутся в голову. Даже моя подруга Яманака побаивается туда заглядывать. Говорит, у меня там что-то обитает. Или кто-то. И оно, точнее, она очень не любит незваных гостей.
— Это что, ты мне ещё и дрова колоть запретишь?
— Дрова? Ха! Да я их руками разорву. И воду могу натаскать. А вот если ты готовишь хорошо, то кто же против-то будет.
— Полагаю, договорились, — по-доброму усмехнулся Шии и опять посмотрел на неё своим блестящим чёрным взглядом, совсем как озорной мальчик, и захотелось смущённо отвернуться, но Сакура прикусила губу и велела себе не краснеть. Не краснеть! Категорически! Совсем!
Они по молчаливому согласию поднялись на ноги. Шии неловко спрятал руки в карманы и посмотрел куда-то в сторону.
— Мои родители ещё не были женаты, когда бежали, хотя я на тот момент уже родился… Не до праздников было, думаю, а идти расписываться пришлось бы далеко и опасно. Мама носила фамилию Куроно. Можем попробовать найти этот дом и заночевать.
— Я его мельком видела! Показался довольно целым. С крышей, по крайней мере.
— Если ты не против, — очень серьезно начал Шии, вдруг повернув голову к ней, — я сначала сам туда схожу.
— Конечно. Мне же за водой ещё идти.
Он замешкался. Помялся с ноги на ногу. Потом в один шаг оказался впритык, притянул к себе и крепко обнял.
— Если меня вдруг не станет, ну, если крыша тоже провалится, или молнией на пороге ударит, или ещё что…
— То я, во-первых: тоже врач, — перебила его Сакура. — А во-вторых: пойду трясти чёртовы деревья, очень громко материться и топать ногами, как меня учила Цунаде. Наведу ужас на местную флору. Если я могу напугать джонинов из АНБУ, пригрозив клизмой, то как-нибудь и здесь разберусь.
— Охотно верю, — в его голосе чувствовалась улыбка.
Они разминулись. По пути к ручью, над которым стоял подгнивший деревянный мостик, Сакура нашла ведро, не особо и ржавое. Помыла грязные от земли руки в холодной воде, умылась, пригубила из ладоней.
Деревья больше не шумели, даже ругаться вслух не пришлось. «То-то же» — фыркнула Сакура. На обратной дороге набила карманы семечками из подсолнухов, постояла задумчиво у почерневшего порога бабушки, о которой родные земли позаботились. Плакать, как ни странно, не хотелось; на сердце лежало обнадёживающее ощущение, предчувствие, что они ещё встретятся, здесь или там, куда смертным дороги нет.
«Жаль, сейчас глубокая осень, свежих цветов не найти, я бы на порог положила… венок бы сплела, как Ино мне показывала».
В окне дома Куроно горел свет, когда Сакура наконец к нему подошла с полным ведром, а из печной трубы поднимался робкий и тонкий столб дыма. Шии показался в дверях и улыбнулся спокойно, умиротворённо, почти ласково:
— Проходи, чувствуй себя как дома.
Они остались в деревне Чихо на две недели и договорились встретиться ещё, на той же станции, где начали свой совместный путь, как только сойдёт снег, в первую половину марта.