— Значит, они будут атаковать снова? — спросил Марчес.
— Думаю, капитан, что это случится еще до ночи. Мы должны перераспределить наши силы за это время, чтобы встретить следующую атаку эршул.
— Вот так мы называем их, сэр? — спросил Сорик.
— Называй их, как тебе больше нравится, Сорик.
— Может, ублюдки? — предложил Клеопас.
— Поедающие отбросы выродки варпа? — встрял Тейсс.
— Мишени? — невозмутимо предложил Маккол.
Все рассмеялись.
— Как вам удобнее, — сказал Гаунт. Хорошо, некоторое присутствие духа у них еще оставалось.
— Бей, Обел, тащите сюда тот стол. Капитан Ле-Гуин, вижу, вы принесли карты. Давайте за работу.
Они едва разложили карты, как запищал вокс Гаунта.
— Это первый, говорите.
На связи был вокс-офицер Белтайн.
— Майор Роун просит вас выбраться наружу, сэр. Там что-то странное.
Белтайн в своем репертуаре. Странное!
— Что странного на это раз, Белтайн?
— Сэр… это полковник, сэр!
Гаунт бежал вниз по ступеням к воротам через сугробы к внешней стене.
Роун и группа людей только что вошли, ведя за собой десять изможденных, спотыкающихся фигур, покрытых грязью и инеем, изголодавшихся и усталых.
Гаунт ошалевшими глазами взирал на процессию. Они остановились. Рядовой Дерин. «Еще Разок» Брагг. Призраки-вергхастцы Вамберфельд и Несса. Капитан Даур, поддерживавший полуживого пардусского офицера, которого Гаунт не знал. Дорден… Святый Бог-Император! Док Дорден! И Майло, да защитит его Император, с хагийской девушкой-эшоли. И во главе полковник Кольм Корбек.
— Кольм? Фес, Кольм, что ты тут делаешь? — неверяще спросил Гаунт.
— Сэр, мы… мы пропустили все веселье, да? — прошептал Корбек и рухнул в снег.
Глава шестнадцатая
ИНФАРДИ
Это всегда было ее самым сильным оружием.
Думаю, я назвал бы это эффектом неожиданности.
Ее способность удивлять.
Переворачивать события в свою пользу, даже худшие из поражений.
Я видел, как это случалось много раз.
Иногда из ничего. Триумф из катастрофы.
До самого конца, когда, наконец, она больше не смогла создавать свои чудеса.
И тогда она пала.
Ночь шестнадцатого дня наступила, но это была не нормальная ночь. Зловещая варп-буря зажгла небо над Усыпальницей, раскрасив его пульсацией всех цветов радуги и электромагнитных спектров. Снегопад прекратился, и под безмолвным, вспыхивавшим небом потрепанные имперцы в боевой готовности ждали новой атаки, глядя на отражения быстро сменявшихся цветов на снежном поле и ледниках Священных Холмов.
Это было самое спокойное время, почти безмятежное. Яростный калейдоскоп сменялся в небесах. Воздух был почти недвижим. Возможно, под воздействием варп-шторма температура поднялась почти до нуля.
В приемной монастыря аятани бережно зажгли масляные лампы и затем молча удалились.
Гаунт бросил фуражку и перчатки на приставной столик.
— Я… я очень рад, что ты здесь, но комиссар во мне хочет знать почему. Фес, Кольм! Ты был ранен, и тебе было приказано эвакуироваться!
Корбек сидел на походной кровати под закрытыми, окрашенными красным лаком ставнями. Камуфляжный плащ окутывал массивную фигуру, словно старушечья шаль, а в руке дымилась чашка с горячей похлебкой.
— Все это верно, сэр. Боюсь, что не могу этого объяснить.
— Не можешь объяснить?
— Нет, сэр. Если не хочу показаться настолько безумным, что вы закуете меня в кандалы и немедленно запрете в подвале.
— Давай все же рискнем, — сказал Гаунт.
Он налил себе бокал сакры, но понял, что не хочет пить. Тогда предложил выпивку Роуну, но тот покачал головой, протянул Дордену, и тот взял стакан и пригубил. Танитский главный медик сидел у очага. Гаунт еще никогда не видел его таким старым и уставшим.
— Скажи ему, Кольм, — велел Дорден. — Проклятье, говори же. Помнишь, я ведь тоже сначала тебе не поверил.
— Не поверил. — Кольм отпил еще и, поставив чашку, вытащил из сумки на бедре коробку сигар, предложив их всем присутствовавшим.
— Не курил их уже много лет, — улыбнулся Цвейл, наслаждаясь первыми несколькими затяжками. — Что может быть лучше? Что оно, убьет меня, что ли?