— Да хранит его судьба, пусть девять ран приносят ему удачу, — напевно промолвил Гугай.
Саниан вновь поклонилась.
— Мы верим, что у каждого есть свой путь. Каждому предназначена своя судьба. Дорога, по которой он следует. Кто-то рожден быть лидером, кто-то — королем, кто-то должен стать пастухом, а кто-то — бедняком.
— А-а… понимаю, — протянул Майло.
— Нет, вовсе нет! — с сомнением прошелестел Гугай. — Это наша вера, данная нам самой святой. Вера, что у каждого есть своя судьба. Рано или поздно, как того пожелает Бог-Император, судьба осознает сама себя, и наш путь начнется. Мой путь был стать одним из аятани. Путь командующего Гаунта — и сие очевидно — быть воином и вести за собой солдат.
— Вот почему мы, эшоли, изучаем все дисциплины и направления знания, — сказала Саниан. — Чтобы быть готовыми, когда наш путь откроется нам. И не важно, что он принесет.
До Майло стало доходить.
— То есть… тебе еще только предстоит найти свой… путь? — спросил он девушку.
— Да. Я еще эшоли.
Гугай, скрипя старыми костями, опустился на пустой патронный ящик и вздохнул.
— Святая Саббат была низкого происхождения, дочерью погонщика шелонов на высокогорных пастбищах, которые мы теперь называем Священными Холмами. Но она выросла, видишь ли, выросла, несмотря на свое происхождение, и повела граждан Империума к победе и освобождению.
За те шесть лет, что он провел в Крестовом походе за Миры Саббат, Майло уже успел это узнать. Шесть тысяч лет назад святая поднялась из нищеты этого мира-колонии, чтобы командовать имперскими силами и добиться победы во всем звездном скоплении, выдворив зло за его пределы.
Он видел ее изображения, женщины с непокрытой головой и выбритой тонзурой, облаченной в императорскую броню, сверкающим мечом обезглавливающую демонов. Майло вдруг понял, что девушка и старик выжидающе смотрят на него.
— Я понятия не имею, каков мой путь, — быстро сказал он. — Я выживший, музыкант… и солдат… вернее, я надеюсь им стать.
Гугай смотрел на него еще какое-то время и затем покачал головой.
— Нет, не воин. Не просто воин. Что-то еще.
— Что вы имеете в виду? — спросил обезоруженный Майло.
— Твой путь определен много лет назад, еще с того времени… — начал Гугай, а затем внезапно смолк. — Ты найдешь его. Когда придет время.
Старый жрец неловко поднялся и побрел прочь, к трем своим собратьям, которые тихо переговаривались под портиком базилики.
— Фес, что этот старый пень тут нёс? — рявкнул Майло, повернувшись к девушке.
— Аятани Гугай — один из старейшин Доктринополя, святой человек! — воскликнула она возмущенно.
— Он старый пень! Что значит, я не воин? Он мне что, пророчил?
Саниан посмотрела на Майло так, как если бы он задал самый тупой во всем Империуме вопрос.
— Конечно, — ответила она.
Майло только собрался еще что-нибудь сказать, как в ухе заверещал передатчик, и по воксу пошли переговоры. Пару мгновений он слушал, и затем лицо его потемнело.
— Останься здесь, — велел он девушке и поспешил к Гаунту, который с другими имперскими офицерами стоял на ступенях командной машины. Солнечный свет ласкал высокие крыши храмового района и разливал сияющие пруды на темной улице. Летучие крысы, малоприметные благодаря грязному серому оперению, мелькали между крышами и прятались в щелях.
Подойдя к Гаунту, Майло увидел, что танитский командующий погружен в разговор по воксу.
— Вы слышали это, сэр?
Гаунт кивнул.
— Они схватили полковника Корбека. Колеа ведет спасательный отряд.
— Я слышал.
— Отмените приказ. Отзовите артиллерию.
— Отступаем, рядовой.
— Что?
— Я сказал, отступаем!
— Но… — начал Майло и заткнулся, увидев жуткое выражение глаз Гаунта.
— Майло… если б был хоть малейший шанс спасти Корбека, я остановил бы не только артиллерию, а весь этот фесов Крестовый поход! Но если его взяли инфарди, он уже мертв. Лорд-генерал хочет, чтобы Цитадель была взята. Я не могу отложить наступление только из-за призрачной надежды вновь увидеть Кольма. Колеа и его команда должны отступить вместе со всеми остальными. Мы возьмем Цитадель до наступления ночи.
Брин Майло многое хотел сказать. И большая часть касалась Кольма Корбека. Но взгляд комиссара-полковника Гаунта его остановил.
— Корбек мертв. Такова война. Давай выиграем ее в его честь.
— Ответь ему «нет», — медленно произнес Колеа.
— Сэр? — переспросил вокс-офицер Раффлан.
— Сигналь ему «нет», фраг тебя раздери! Мы не отступим!