— Не может быть! — восклицает Сломанный Зуб, компаньон Полотенцева, с которым они застолбили за собой участок на Чертовой горе.
— Юкон встанет через три дня! — повторяет Полотенцев. — И у нас есть один выход. Ехать, не переставая, все время и съесть всех наших собак! Иначе мы умрем от голода и не достигнем своей цели вовремя.
— Боже мой! — опять восклицает Сломанный Зуб. — Но ты как всегда прав, Билл. И я поеду за тобой на край света, пока у нас не кончатся все собаки.
И Полотенцев с компаньоном трогаются в долгий путь.
Дорога до Юкона обходится Эльжбете недешево, она худеет и бледнеет на глазах.
Жена начинает истерически колотить в дверь.
Но Полотенцев не слышит. Нарты его разбились, он лежит под грудой снега, натягивая на себя сизый половичок, силы оставляют его, сознание путается, но со дна его вдруг всплывает самая, самая любимая мысль, самая золотая, и он улыбается:
— Собаке — собачья жизнь!
КАК ХОРОШО! КАК ПРИВОЛЬНО!
В кабинет заместителя директора крупного объединения «Мысль золотая» Синицына П. В. вошла крупная, крепкая баба с ведром клея, тряпкой и рулоном бумаги.
— Окна буду заклеивать, — объявила она.
— A-а… — понял Синицын. — Ну что же, приступайте…
— Приступаю! — сказала баба и полезла на подоконник, подоткнув юбку.
Все — ведро с клеем, тряпка, рулон бумаги — задвигалось, запестрело, приклеилось…
Вдруг баба открыла рот и запела по-итальянски, сильно и высоко:
— Эх! Эге-ге! Эх! — невольно вздохнул заместитель директора Синицын, вспомнив нечаянно и свою деревню Новый Покос, где родился и вырос:
Синицыну тоже вдруг захотелось побывать в своей деревне, и мысленно он представил себе, как заказывает по телефону билет и укладывает чемодан. В поезде он будет долго стоять в коридоре, провожая взглядом неброские одинокие осины и столбы электропередач. Чая разносить не будут, потому что тяги в титане нет.
пела баба, ловко заклеивая все щели.
Поезд остановится на дальней станции, и Синицын пройдет через здание вокзала на привокзальную площадь. Купит еле-еле поджаренных семечек, закатит брюки и тут же сядет в рейсовый автобус, который и повезет, и закрутит…
Синицын вышел к реке, на той стороне паромщик Прохоров говорил о чем-то с трактористом Манохиным и делал вид, что совершенно не замечает Синицына. Что ж, приходилось ночевать на Марьиной косе, подложив под голову чемодан.
— А герцог, тоже хорош гусь, — подумал Синицын, пытаясь устроить голову поудобней на чемодане. — Дурит бабам головы своими бусами…
Раздается скрип уключин. Синицын поднимает голову и видит за веслами лодки Елизавету Аксаковну, жену паромщика Прохора. Теперь уже рукой подать до Нового Покоса. А вот и родной дом. Правда, дом продали в шестьдесят седьмом, так что Синицын ложится теплым утренником в огороде среди бодрого гороха, крепких огурцов. Рядом недальние овсы, из коих вылетают потревоженные куропаты… Просыпается Синицын, когда солнце стоит уже высоко. Что ж, пора возвращаться домой.
Баба спрыгнула с подоконника и сказала: «Весной приду, все отклею — окна буду мыть!» — и, гремя ведром, ушла.
— Какая понятная и нужная у нее работа! — вздохнув, подумал Синицын. — А я чем тут занимаюсь? — Синицын оглядел свой кабинет, — Нет, весной тоже пойду работать куда-нибудь. Придет эта баба окна мыть — женюсь на ней и начну новую бодрую жизнь!
И Синицын запел по-итальянски громко и высоко:
СТОИТ ТОЛЬКО НАЧАТЬ
Из английского юмора
Восьмилетний Патрик Джейкинс сказал как-то своему сорокадвухлетнему отцу Джиму Джейкинсу в присутствии своей матери и жены Джима Агаты примерно следующее: уже давно (и он настаивал на этом весь вечер, и последствия не заставили себя ждать) для сохранения и поддержания естественной среды (он так и выразился) во всем мире просвещенные государства и территории (сам он ходил в школу через два дома) приобретают в Центральной Европе (скажем, в Чехословакии) муравейники, чтобы лес обрел новую жизнь, обновился буквально на глазах.
— Все верно, малыш, — сказал Джим Джейкинс. — Но мы-то живем не в лесу, а в городе (он, вероятно, имел в виду Лондон, и Патрик знал об этом). Какую еще вторую жизнь может принести нам муравейник из Центральной Европы, какое к чертям обновление?!!
— О Джим! — воскликнула кроткая Агата, читая VII главу первой части толстого романа (в первой части их было XXXV, с I–XXXV). — Надо ли поминать чертей при элементарном обмене мнениями с сыном, прожившим на этом свете лет 8, 9?!
— Девять! Девять! Черт подери! — твердо заявил Джим Джейкинс. — И я не удивлюсь, если этот мальчик выписал из Чехословакии на бланке нашей фирмы лесной муравейник и не пройдет каких-нибудь несколько минут, как у двери раздастся звонок и посыльный не вручит мне конус!..
— О Патрик! — воскликнула кроткая Агата. — Ведь ты никогда не поступишь так, как только что предсказал Джим, от себя добавлю: зловеще предсказал Джим?
— О, я бы никогда не осмелился поступить столь зловеще! — заверил собравшихся юный Патрик, — Но позволь тебе напомнить — у муравьев жесткая организация. Во-первых, они выслали бы дозорных, так сказать, гонцов добрых вестей, а во-вторых, муравейник уже построен, а раз так — надо копить силы на создание второго муравейника, не более того.
— О боже! — воскликнули Джим и кроткая Агата и крепко обнялись, как в первый раз.
В дверях раздался звонок. Все произошло примерно так, как в самых грубых чертах предсказал Джим.
Посыльный вручил Джиму Джейкинсу выписанный им из Чехословакии новенький конус с муравейником.
Незаметно пролетело шесть лет.
Заглянем вновь в гостеприимную гостиную Джейкинсов. Изменилось ли что-нибудь? Что сталось с нашими добрыми знакомыми: юным Патриком, флегматичным Джимом и кроткой Агатой?
Хозяина дома мы не застали, и по понятным причинам: у него открылся удивительный талант к организации туристических круизов на треугольной основе: Сеул — Сингапур — Гонконг и, наконец, сам Бермудский треугольник с его гостиничной базой. От былой флегматичности не осталось и следа.
Что сталось с кроткой Агатой, спрашиваете вы? Агата является автором 52 романов. Такая плодовитость вызывает удивление даже на английской территории, так сказать, колыбели Великой Английской литературы. Пишет Агата легко, живет безвыездно в своем замке на глухом Западном побережье.
1
2
3
5
6
7