И вот в конце изнурительного рабочего дня приходит длиннейший идиотский рапорт, который в любом случае следовало направлять не к ним, а в Форт-Уэрт. Нет, вы подумайте: обращаться в штаб ВВС из-за одного учебного самолета! Да еще поучать, сколько самолетов держать в Селлерсе! У них этих аэродромов — замучаешься считать. А тут какой-то полковник выговаривает, что боевая подготовка ведется из рук юн плохо, и распекает за создание управления в Оканаре!
Если бы враги полковника Вудмана — пресловутая «клика» — и вправду захотели бы его извести, достаточно было сделать так, чтобы его взгляды и настроения стали известны в штабе ВВС. Вуди избавил их от хлопот — он сам изложил все черным по белому и скрепил своей подписью. Дальнейшее развитие событий, невольно подумал полковник Росс, свидетельствует скорее о том, что «определенные круги» в штабе ВВС попытались по старой дружбе покрыть Вуди и уберечь его от неприятностей. В штабе могли бы возмутиться (так этот Вудман вообразил, что у нас тут все решают личные связи?), положить рапорт на стол командующего армейскими ВВС, и уж тогда бы Вуди не поздоровилось. Могли бы назло послать копию рапорта в Форт-Уэрт и предоставить возможность самому Вудману оправдываться перед непосредственным начальством. Вместо этого ему прислали ответ прямо в Селлерс. Полковнику Вудману было категорически приказано немедленно, подчеркивалось — немедленно, отдать генералу Билу одну из находящихся в его распоряжении боевых единиц. Ему в самой резкой форме напоминали, что прямое обращение штаба авиабазы Селлерс в штаб армейской авиации недопустимо ни при каких, подчеркивалось — ни при каких, обстоятельствах.
Если у полковника Вудмана и были прежде какие-то шансы на повышение или назначение на ответственный пост, то теперь он их окончательно потерял. Впрочем, Вуди оставалось последнее утешение: твердо зная, что на карьере он может поставить крест, целиком посвятить себя бескорыстной службе на благо ВВС.
Генерал Бил снова повернулся к полковнику Россу.
— Ладно, черт с ним. И чего он так расстроился из-за этого самолета? Ужасно неприятно, но он должен меня понять. Мне позарез нужен самолет для ближних полетов. Я потому и просил. Какой смысл гонять «Сэл», скажем, в Орландо или в Тампу? Жрет уйму горючки. И для пассажиров никаких удобств, нужно все переделывать. А здесь даже трогать ничего не придется. — Генерал оглядел салон. — Нет, вы только посмотрите на Дэнни, — засмеялся он и показал на сержанта Пеллерино. — Ну и здоров спать — пушками не разбудишь. Вот бы мне так. Да, паршиво как-то вышло с Вуди — еще подумает, что я строю из себя большое начальство. Вы как насчет перекусить? Я бы чего-нибудь пожевал. — Потом, повернувшись к подполковнику Каррикеру, добавил: — Что, если автопилот включить, а, Бенни? А мы пока глянем, что вон в том пакете.
— Вас понял, — сказал Каррикер и положил на штурвал широкую крепкую руку; кожа на тыльной стороне ладони — гладкая и лоснящаяся — была пересажена с бедра после сильных ожогов. На месте ногтей, которые восстанавливаются не так быстро и, возможно, до конца никогда не восстановятся, остались лишь участки ороговевшей ткани. Выровняв штурвал, Бенни опустил изуродованную руку и взглянул на приборы. — Опять летим задрав нос, — сказал он. — Может, у нас еще один пассажир, в баке? — Он повернул голову и посмотрел в конец салона, туда, где техник пятого класса Макинтайр восседал на крышке химической уборной, словно петушок на насесте. — Поправь немного триммером руля высоты, командир, — попросил Бенни.
Генерал Бил передвинул рычаг на перегородке сзади.
— Нормально, — сказал Каррикер.
— Вуди, наверное, думает, я воспользовался тем, что старше по званию, и оттяпал у него самолет, — печально продолжал генерал Бил, обращаясь к Россу. — Да пока Вуди раскачается, ему новый дадут. Господи, ведь у него же осталось девять машин. — Он рассеянно взглянул на Каррикера, включавшего управление автопилотом. — Так ты не сможешь совместить диски, — сказал он.
— Да я и не пытался, — ответил Каррикер. Его мясистое лицо было совершенно спокойно; склонившись над приборной доской, он покосился на генерала. — Что загрустил, командир? — добродушно усмехнулся он, передвинул тумблер включения автопилота в положение готовности и придерживал его, пока не почувствовал, что автопилот заработал. — Захотелось снова в Колон-Бешар, к лягушатникам?