Пошарив по стене рукой и не обнаружив выключатель, я осторожно начал спускаться, подсвечивая себе зажигалкой. Лестница оказалась короткой, всего в четыре ступеньки. Ступив на бетонный пол, я попытался в слабом мерцающем свете разглядеть окружавшие меня предметы. Потом присвистнул и принялся исследовать их на ощупь, не доверяя своим глазам.
Посреди комнаты стоял операционный стол. Не новый, но ещё вполне приличный. Рядом находилась аппаратура для наркоза. Она-то что здесь делает? Собак, что ли, Бакутин усыпляет? Так им и хлороформа хватит. Да и нет здесь давно никаких собак.
У стены стоял стеклянный шкаф с таинственно теснящимися внутри флаконами.
Желая рассмотреть поближе их содержимое, я шагнул вперёд, но тут же зашипел и, чертыхаясь, выронил из рук раскалившуюся зажигалку. Ползая по полу в поисках пропажи, столь необходимой мне для дальнейших поисков, я услышал чьи-то шаги.
Наверху явно кто-то был. Я замер. Шаги приблизились. Мне пришла в голову мысль, что если сейчас неизвестный посетитель вивария вздумает захлопнуть дверь в подвал, я имею все шансы просидеть здесь очень долго. По меньшей мере, до тех пор, пока очередной неугомонный исследователь вроде меня не сунет сюда нос.
Впрочем, надеяться, что найдётся второй такой любитель разглядывать содержимое вивария, было глупо. Чья-то тень заслонила выход.
— Кто здесь? — прозвучал наверху голос Бакутина.
— Это я, Махницкий, — облегчённо заголосил я, успев уже заочно пережить все ужасы голодной смерти на полу подвала.
Вспыхнул свет. Вот, оказывается, где этот проклятый выключатель прячется. Надо было только протянуть руку под козырёк у входа.
— Что вы здесь делаете, Махницкий? К тому же сидя на полу? К предстоящему медовому месяцу готовитесь?
— Зажигалку ищу, — честно признался я.
— Да что вы, — продолжал издеваться шеф. — Почему именно зажигалку, а не Янтарную комнату, например?
Я молча поднялся на ноги и направился к выходу, пристыженный нелепостью создавшейся ситуации.
— Как же вы сюда попали, Махницкий, — так и не отставал от меня настырный шеф. — У вас что, ключи есть?
— А вы? — не удержался я.
— Что — я?
— Вы как сюда попали?
— Ну, знаете, наглости вам не занимать, да. У меня-то есть ключи, вот, — и Бакутин гордо продемонстрировал мне связку. — Почему бы им и не быть у меня, если помещение давно уже используется отделением в хозяйственных целях. Так что вы здесь всё-таки делали?
Чёрт, пристал, как смола!
— Заглянул посмотреть, что тут творится, — я независимо пожал плечами.
— А замки? — удивился наивный шеф.
— Были открыты, по-моему. Впрочем, не берусь утверждать, — тут же оговорился я, вспомнив утренний зарок не лгать больше ни при каких обстоятельствах.
Ведя этот милый разговор, я потихоньку продвигался в направлении выхода. Произнеся последнюю фразу, я выскользнул из вивария, не утруждая себя дальнейшими объяснениями. В конце концов, здесь не ядерный реактор. Могу и посмотреть, что да как, если мне интересно. Покинув негостеприимный кров, и вновь очутившись на улице, я блаженно зажмурился. Всё-таки приятно ощущать тепло солнца, слышать голоса птиц и видеть под ногами хоть и пожухшую, но траву, а не ледяной пол подвала.
Этим важным открытием мне очень хотелось с кем-нибудь поделиться. На ум пришла Наташка, но, вспомнив её фырканье и разобиженный вид, я отклонил эту кандидатуру. Пришлось радоваться жизни в гордом одиночестве.
Рабочий день подходил к концу, когда я, спустившись к машине, обнаружил рядом с ней Хохлова.
— Ты что, безлошадный сегодня? — удивился я. — Подбросить?
— Нет, на колёсах. Просто хотел предложить тебе посидеть где-нибудь после работы, расслабиться. Может, уговорю рюмку выпить за компанию.
— Это вряд ли, — усмехнулся я. — Куда поедем?
— Знаю я тут одно местечко. Давай за мной, — распорядился Михалыч и направился к близнецу моего авто, стоящему неподалёку.
Дорога не заняла много времени, и вскоре мы сидели за столиком кафе.
— Эх, устал сегодня, — продолжил Хохлов утренний разговор, наливая себе пива.
Я кивнул в ответ, помешивая ложечкой в чашке с кофе и закурил.
— Пашешь вот так всю жизнь, пашешь, а всё ради чего? — вопросил между тем он. Что-то Хохлов сегодня на себя не похож. Раньше не замечал за ним привычки жаловаться на жизнь. Да и причин особых тоже не видел. — Зарплата копеечная, на жизнь не хватает. Случись что — так и умрёшь в нищете.
— Продавай машину, — посоветовал я. — Ведь уйма денег на неё уходит.
— Ну, ты скажешь тоже… Без машины несподручно. И вообще, дело-то не в том, на какие деньги содержать машину. Это, если разобраться, пустяки для любого нормального человека, живущего в цивилизованной стране.