Но кто-то же в виварии был… И шутить он отнюдь не собирался. Я повернулся к Наташе.
— Ладно, лечись. Мне пора домой, время позднее. Да и тебе надо хоть немного отдохнуть.
— Я не устала, — упрямо возразила она. — Вот только знобит немного.
— Выпей аспирина, — посоветовал я.
— А как же слова Бориса Альбертовича, что ты должен стать для меня лучшим лекарством? — прищурилась она.
Я наклонился и поцеловал её в губы. Упругие и чуть солоноватые на вкус, они пахли свежестью.
— Полегчало? — спросил я, переводя дыхание.
— Да, — прошептала она, затихнув.
— Ещё?
— Да…
Пришлось повторить. Потом Наташа упёрлась мне в грудь и сказала:
— Глупая я, только о себе думаю. Ты ведь заразиться можешь. Езжай лучше, а завтра увидимся, ладно?
— Договорились, — я встал, всё ещё возбуждённый прикосновением молодого дразнящего тела.
Мы попрощались, и я спустился по лестнице, кивнув охраннику в холле. Звёздное небо поражало воображение своей безграничностью. В такие ночи, подумалось мне, люди и пишут стихи, окрылённые лаской красивых женщин. Я, однако, в поэты никак не гожусь. Во-первых, с подбором рифм у меня напряжённо, а во-вторых, мой сугубо материалистический разум уже давно требовал отправляться спать.
Я запустил двигатель и выехал на ночной проспект. Движения на улице почти не было, и я прокатился с ветерком. Огни ночных витрин проносились мимо, сливаясь в яркую светящуюся полосу.
Поставив машину на стоянку, я двинулся в сторону дома. Идти, в общем-то, было недалеко, но я по привычке спрямил путь, свернув с тротуара на тропинку, ведущую прямиком к подъезду. Луна, ущербным шаром повисшая в высоте, освещала дорогу, иногда скрываясь за тёмными силуэтами облаков. Я шёл быстро, слегка озябнув в своём пижонском наряде, приводя в порядок мысли и чувства. После отпускные будни не только не превратились в серую слякоть унылого чередования дня и ночи, но грозили перерасти в настоящий фейерверк событий, ворвавшийся неожиданно в мою жизнь и разбрызгивающий яркие искры во все стороны, грозя обжечь.
Итак, что мы имеем. Во-первых, друга детства Костю, обратившегося за помощью в нелепой истории, единственным доказательством реальности которой служит клочок цветного картона, всё ещё валяющийся у меня в кармане. Подозревать, что он сам всё придумал и инсценировал фотомонтаж, только чтобы разыграть меня, глупо. Значит, придётся принять на веру и утреннюю аварию, и погибших в ней людей, неизвестно откуда и куда перевозивших свой удивительный груз. Впрочем, насчёт куда — здесь Костя внёс ясность. Речь шла о московском рейсе, единственном совпадающем по времени с происшествием на дороге. А вот откуда… В этом вопросе ещё предстоит разобраться. Не за это ли невинное желание поплатился Костя, жестоко избитый в собственном подъезде? Так или иначе, Кузю надо было вывести из игры, и его противник добился своего, заодно приказав перевернуть вверх дном загородную дачу в поисках каких-то документов.
Здесь я, если верить Батону, и попал впервые в поле зрения пресловутого Гнома. Значит, вторым пунктом у нас идёт Лёва Гном, босс преступной группировки. И хоть ведёт он себя по отношению к другим криминальным лидерам города скромно, есть у него надёжная палочка-выручалочка, не позволяющая не то что наехать на Лёву — пальцем его тронуть. Горенец довольно скупо посвятил меня в нюансы, касающиеся невидимой невооружённым взглядом крыши Гнома, упомянув лишь, что здесь вполне возможен московский след и что у него с москвичами есть какое-то дело, приносящее более чем приличные барыши Восточной группировке.
Доходы эти «восточные» афишировать отнюдь не стремятся, однако для конкурентов по криминальному бизнесу они большим секретом быть не могут. Интересно, найдутся ли в городе люди, желающие отнять это дело у Гнома? Не уверен, но думаю, что да. Из-за менее жирных кусков вспыхивали междоусобные войны местных мафиози. Другое дело, что стремящихся поживиться Лёвиным добром отпугивает уже упомянутая дружба с Москвой. Лично меня настораживает другой аспект: с чего бы это ребятам из центра брать под своё крыло такого замухрышку, по бандитским меркам, как Лёва? Почему не обратиться с предложением взаимовыгодного сотрудничества к кому-нибудь посолиднее? Ведь есть в городе очень серьёзные люди. Перед глазами всплыло лицо Наташкиного отца, и я невольно усмехнулся. Затем остановился и закурил.
Ладно, шутки в сторону. Весь этот цветастый калейдоскоп укладывается в мозаику лишь в одном случае. Если предположить, что в городе орудует, тщательно опекаемая столичными гостями, группа, назовём её так, делающая свой бизнес на продаже человеческих органов для трансплантации. Тогда в эту картину легко вписывается и почка, перевозимая в контейнере, и загадочное предприятие темницы Гнома, ставшее его золотой жилой, и то, как оперативно взялись за Костю, едва почуяв запах опасности, идущий от его расследования. Да и со мной сделали попытку разобраться, не откладывая дело в долгий ящик.