Я с любопытством разглядывал зажигалку.
— Ладно, тебя уже не переделать, учи не учи. Теперь, не посоветовавшись со мной или Горенцом, шагу не ступишь, понял?
Я изобразил на лице покладистость.
— Давайте о деле, — закончив вступительную часть, он придвинулся ближе. — Кури, если хочешь.
Немедленно скрывшись за облаком дыма, я пытался вспомнить, от кого ещё способен столь безропотно терпеть нравоучения. По всему выходило, что в этом списке был только один человек.
— Что тут долго говорить, — начал Олег, — надо разобраться с этим Сысоем. А потом и за Гнома возьмёмся.
— Уберём Сысоя, другой приедет, — не одобрил Богданов. — Нет. Войну затеять всегда успеем. Съезди-ка ты, — он посмотрел на Олега, — к Гному. Поговори с ним по-хорошему, может, удастся договориться. Этого, — он ткнул в меня пальцем, — возьми с собой. Я хочу, чтобы и Гном, и Сысой отвязались от него. Так и передай. И дела свои Сысой пусть здесь сворачивает, нечего лишний раз ментов на уши ставить. А насчёт нашего пацана, которого вчера положили… Что ж, сделай пока вид, будто не знаем, откуда ветер дует. Понял?
Олег покивал.
— Теперь, что касается Сысоя. Пока ведутся переговоры, надо вычислить, где этот шустряк обосновался. Так, на всякий случай.
— Как где? — удивился я. — В «Евразии»
— Нет его там, — досадливо поморщился он. — Съехал. Мы проверили в аэропорту, вроде не улетал такой. Если только поездом… Но он парень резкий, судя по всему, по железной дороге ему трястись не с руки. Значит, осел где-то неподалёку и затаился. В общем, займитесь этим.
Мы помолчали.
— Олег, подожди своего дружка за дверью. Нам еще наедине поговорить надо, — неожиданно сказал Богданов.
Олег без лишних слов испарился из комнаты, оставив меня отдуваться в одиночку.
— Саша, ты как думаешь, я слепой или нет? — начал Богданов.
— Загадками говорите, Владимир Борисович, — пожал я плечами, гадая, чем ещё вызвал его неудовольствие.
— Ну, для меня-то точно не загадка то, как ты Наташке голову морочишь. Я не прав?
Я сидел, сжав зубы. В такой ситуации что ни скажи, всё будет выглядеть оправданием.
— Я тебя, Махницкий, вот с таких лет знаю, — он немного приподнял руку над столом. По всему выходило, что познакомились мы с ним, когда я ещё был размером меньше человеческого зародыша. — Всю свою жизнь ты у меня на глазах. И последние годы тоже. Ты думаешь, я не знаю, как ты с бабами по кабакам нарезаешь и мозги им пудришь? А теперь и до Наташки добрался, ещё её в койку хочешь затащить? Тормози лучше, брат лихой. А то будешь иметь дело не с каким-то Гномом, а со мной. Мало не покажется, поверь на слово.
Я поверил. Богданов слов на ветер не бросает.
— Думаю, ты меня понял. Или нет? — рыкнул на меня Наташкин родитель.
— Понял, — ответил я. Когда он в таком настроении, лучше с ним не шутить.
— Иди. Больше, надеюсь, на эту тему говорить не придётся.
Я не заставил себя долго упрашивать. Выскочив за дверь, я столкнулся с Горенцом. Он явно кое-что слышал и сочувственно посмотрел на меня.
— Что, Саша, пошли?
— Погоди, — ответил я, увидев идущую к нам Наташу.
— Саша? Почему я не знаю, что вы у нас? — удивилась она.
— Мы с Олегом заскочили на минутку, — ответил я. — Уже уходим.
— Как? — огорчилась она.
— Извини, так получилось. Ты же хочешь, чтобы твоя изоляция от общества скорее закончилась? Этим мы и собираемся заняться. Увидимся как-нибудь.
Я погладил её по плечу и, не оглядываясь, пошёл к выходу. Сзади затопал Горенец. Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул морозный воздух и закурил.
— Что, досталось от Богдана? — спросил Олег.
— Ерунда, — небрежно бросил я, — обойдётся.
Я пошёл к машине, думая про себя, что Богданов, в общем то, прав.
Моя личная жизнь давно уже стала предметом подколок на работе, а уж для соседей и подавно не является секретом. Целомудрием она не отличается, что есть, то есть. Наташка же у Богданова любимая дочь, он, естественно, хочет, чтобы всё у неё было хорошо, и потому пришёл в такую ярость.
Так и не решив для себя, как быть дальше, я сел в машину и хлопнул дверью. Горенец примостился рядом.
— Ну что, в «Слим»? — спросил он, заводя двигатель автомобиля.
Я кивнул. Настроение было испорчено и разговаривать не хотелось. Олег аккуратно вёл машину. На дорогах уже появился гололёд, водители осторожничали, опасаясь быстро разгоняться, и старательно выдерживали дистанцию.
Я приоткрыл окно и принялся наблюдать, как сизый сигаретный дым вылетает в просвет, тут же подхватываемый ветром.