Что ж, так мне и надо. Знал ведь, что не кончится добром это увлечение. Знал, но всё тянул, ждал чего-то, непонятно чего. Вот и дождался. Ладно, ну их, этого Богданова с его взбалмошной дочкой. Пусть живут, как хотят, не буду туда больше лезть, решил я. Бог с ним, дел-то всего — плюнуть и забыть.
Роскошная вывеска «Слима» мелькнула за окном, пропала на мгновение, заслонённая проезжающим автобусом, и снова появилась во всей своей красе. Выйдя из машины, мы направились к входу. Охранники, видимо, знали Олега, потому что кивнули и расступились, освобождая путь.
Не раздеваясь, мы прошли в бар. Со времени моего последнего посещения там ничего не изменилось. По-прежнему негромкая музыка, стайка девушек за столиком и шустрый бармен за стойкой.
Вот только Алик Пак не мог в этот раз составить компанию Гному. Поэтому Лёва сидел один, угрюмо облокотившись, и разглядывая стоящий перед ним стакан. Судя по бутылке, блестящей гранями на столе, в стакане было виски.
Не испорти Богданов мне настроение своими речами, я с удовольствием злорадно рассмеялся бы.
Физиономия Гнома, исцарапанная и залепленная пластырем, имела весьма жалкий вид. Шевелюре тоже изрядно досталось от рыжего террориста, отчего Гном до сих пор выглядел всклоченным.
Заметив меня, он вскочил, раскрыв рот и, видимо, не веря своим глазам. Стул с грохотом ударился об пол. Виски тихонько забулькало, выливаясь из упавшей бутылки.
— Ты ещё и сюда посмел явиться, гадёныш! — хрипло закричал он.
— Давай обойдёмся без трагических реплик, — хмуро попросил я, присаживаясь. — Как поживает мой пушистый друг? Ты его, надеюсь, не обижаешь?
Он потянулся ко мне, мечтая, видимо, задушить на месте.
— Успокойся, Гном, разговор есть, — сказал Олег, не смущаясь и тоже присаживаясь за столик. — Виски? — он принюхался. — Хорошая штука.
— Говори, чего надо, — просипел Лёва, обводя нас злым взглядом и тяжело дыша.
— Обсудить кое-что требуется, — ответил Олег. — Здесь не очень удобно. Поэтому жду тебя завтра в старом карьере, у завода.
— Эй, погоди! Какие проблемы-то? Я с Богданом не ссорился.
— Вот и хорошо, — кивнул Олег. — Потому и поговорим мирно. Завтра в пять. Удачи.
Мы покинули бар в гробовом молчании окружающих, оставив Гнома коротать вечер в обществе «Баллантайна».
— С этим пока всё, — подвёл итог Олег, садясь за руль. — Сейчас он к тебе не полезет, поостережётся. А завтра я ему выскажу пожелание Богдана относительно тебя.
— Не надо, Олег, — попросил я. — Перебьюсь как-нибудь.
— Опять ты за старое? — возмутился он. — Подумаешь, предложили держаться подальше от дочки. Тоже мне, проблема. Ты ещё радоваться должен, что легко отделался. Это с виду она очень ласковая и скромная, а как огреет скалкой… — и он потёр затылок.
Я невольно рассмеялся, слушая друга.
— Ладно, куда теперь? — спросил Олег.
— К Батону.
— Это ещё зачем?
— Мы с ним теперь большие друзья. Глядишь, и подскажет, где Сысоя искать.
Он недоумённо пожал плечами, но возражать не стал и молча выехал со стоянки. В этот раз отыскать дом Батона оказалось ничуть не проще, чем в предыдущий. Я снова запутался в хитросплетении переулков, сбитый с толку торчащими кругом стандартными пятиэтажками, и мы долго кружили по микрорайону под тихий мат Горенца, проклинающего Батона, живущего непонятно где, советскую архитектуру, напроектировавшую непонятно что, и меня, затащившего его в такую глушь.
Найдя нужный дом, мы поднялись по лестнице. Я взглянул на замки и улыбнулся. Нет, ну до чего всё-таки самонадеянный человек! Поменять то замки он поменял, справедливо не доверяя прежним, но и новые были ничуть не сложнее. Нет чтобы поставить сигнализацию, охранную систему какую-нибудь, подумал я, один за другим открывая нехитрых сторожей Батоновой квартиры.
Мы прошли внутрь. Олег по-хозяйски расположился у телевизора, вертя пультом, а я отправился на кухню в поисках чая. Где-то здесь должна быть пачка, с прошлого раза ещё, вспомнил я, роясь в шкафу…
Щёлкнули замки входной двери, и в прихожей послышалось знакомое сопение. Потом за моей спиной раздался громкий удивлённый возглас:
— Мать твою… Я ж поменял замки!.. Ты как сюда залез?!
— Замки, друг мой Батон, надо менять с умом, — ответил я, не прекращая поисков. — Ты куда чай задевал, а?
— Руки! — гаркнул он.
— Что — руки? — удивился я.
— За голову! И не оборачиваться!
— Ты что это здесь раскомандовался, Батон? — послышался голос Олега. — А ну, положи пушку! Кому сказал?
Я обернулся. Батон, опустив пистолет на пол, растерянно переводил взгляд с Олега на меня.