— Нет, не слишком. К тому же, поздно теперь, слово сказано, — утвердил я.
— Апостол, так Апостол, — согласился бывший батюшка, а ныне мой крестник. — Дальше куда? Делать что будем? — указал он подбородком на неподвижного ребёнка.
— Затаиться бы нам, хотя бы на пару дней, в себя прийти, помыться, отоспаться. Хром говорил, что в лесу безопаснее, заражённых тут намного меньше, а потом… Хороший стаб надо найти. Там есть знахари, лекари, они и подскажут, что с ребёнком делать.
На том и порешили. Уазик не спеша катился по заросшей лесной дороге. Я крутил головой во все стороны, стараясь ничего не упустить. Апостол на заднем сидении, поил девочку живчиком, который по моему настоянию разбавили яблочным соком.
Все заняты делом. В салоне, много чего нашлось, но не для взрослого и трезвого, а скорее подходило ребёнку или наркоману.
Это напомнило мне девяностые годы прошлого века. Дворовая наркобратия, после очередного дозняка, мило возлежала на двух скамейках, меланхолично пережёвывая заранее приготовленные конфетки с шоколадками. Пепси–кола, или как они её называли пепсик, была предварительно вскрыта и хорошенько встряхнута несколько раз, до полного уничтожения газиков, те как–то мешали пребыванию в сладкой нирване, или попросту ломали кайф.
Апостол, выгреб целую гору наркоманских радостей, из кармашков сидений и бардачка. Девчушка, открывшая к тому времени голубые глазищи, взирала на сладости, с несвойственным детям равнодушием.
— Не переживай, — попытался я, успокоить крестника, глядя в зеркало заднего вида. — Если ребёнок был здоров до того, значит вылечится! Улей не только забирает, но и много чего даёт.
— Что он дал тебе? — вопрос Апостола был закономерным, сам на него напросился.
— Дар! И похоже полезный, один раз он меня здорово выручил. Вот, только пользоваться им не умею, — сказал, как есть, чистую правду.
Крестника это пояснение не удовлетворило, пришлось изложить детальный рассказ, про последние секунды в «тигре» и последующей материализацией на элеваторе. Тот, на долго замолчал, видимо переваривал информацию.
Любая дорога, даже лесная рано или поздно пересекается с другой, в нашем же случае, это была малозаметная, заросшая травой колея с правой стороны. Благо скорость была не большой, я вовремя заметил и сам не знаю почему, свернул на неё. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, придавая мрачности и без того, не радостному настроению. Ветки беспрерывно били в лобовое стекло, машина тряслась по ухабам. Часов ни у кого не было, но по ощущениям, ехали мы так, минут сорок. Неожиданно деревья закончились, и машина выехала на поляну, по центру которой, стоял небольшой домик.
— По–моему, то, что нужно, — сказал я, глуша двигатель и оборачиваясь к Апостолу.
Тот, ничего не ответив переложил на сидение уснувшего, ребёнка и попытался открыть дверь.
— Не спеши, — за последние пару дней, жизнь научила осторожности. — Посидим пару минут, вдруг кто выскочит.
Но всё было тихо, лишь двигатель остывая пощёлкивал и сопела мирно спящая девочка.
Я завёл машину и повёл её в объезд дома, там оставалось единственное слепое пятно. Машин рядом не было, труба на доме не дымила, в общем, никаких признаков людей или заражённых. А за домом…
— Господи Иисусе… — прошептал Апостол.
Признаться, открывшаяся картина меня тоже не воодушевляла, да и кому может понравиться лицезреть, прибитого к кресту человека?
— Да, что же, это, за место такое?! За какие грехи…Прости меня, Господи, — будто опомнившись, пробормотал Апостол и вышел из машины.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать за ним. Толстый, крепкий брус, глубоко вбитый в землю, попытка расшатать его к успеху не привела, пришлось вернуться в машину, за пилой внешников.
К слову, жертва лысый бородатый мужичок, признаков жизни не подавал. Я бы, может, и не стал заморачиваться, поехал себе дальше, но поведение Апостола сомнений не оставляло, пока не снимет его, не успокоится. Пришлось сделать аккуратный пропил с нужной стороны и толкать. Апостол, придерживал крест с помощью длинной рогатины так мы и спустили жертву.
Мужичок был совсем уж небольшого росточка, максимум метра полтора. Еле заметно, но все–таки дышал. Руки и ноги прибиты гвоздями длинной с ладонь, и загнуты шляпками вверх. Кто бы это не сделал, отнёсся он к своей работе ответственно, никак ты с этого крестика не сорвёшься. В общем, пришлось повозиться.
Жертва, хоть и малого роста, а весила прилично. Попотели мы, пока занесли в дом. Я принялся вливать ему живчик, а крестник пошёл за ребёнком.