— Чем я вам могу помочь, сэр?
Теперь, когда он здесь, Джек не был совсем уверен, что справится. Болела голова, он чувствовал, как кровь пульсирует в висках. Джек собрался что-нибудь придумать, что-нибудь бессмысленное и несущественное, но внезапно вспомнил о жестоком маленьком личике карлика, подумал о требовании в почтовом конверте.
— Я здесь, чтобы пожаловаться на одного из ваших почтальонов.
Брови начальника удивленно поднялись.
— Один из наших разносчиков почты? — Джек кивнул. — Где вы живете, сэр?
— Гленоакс. Гленоакс авеню.
Начальник нахмурился.
— Это маршрут Чарли. Один из наших лучших сотрудников. — Он обернулся и позвал. — Чарли!
У Джека вспотели руки.
— Он прямо позади вас, — объявил глава почты. — Сейчас он подойдет, и мы уладим это недоразумение.
Джек хотел убежать, хотел выбежать через дверь, через которую он пришел, запрыгнуть в машину и уехать. Но он остался на месте. В отделении полно народу. Он в безопасности. Здесь с ним ничего не случится.
Из-за угла появился человек в синей форме.
Мужчина обычного роста.
— Это Чарли, — сказал начальник. — Ваш почтальон.
Джек покачал головой.
— Нет, человек, о котором я говорю… низкий. Он ростом около трех футов.
— У нас нет никого, кто бы соответствовал этому описанию.
— Он приносит мою почту каждый день. Приносит почту моим соседям.
— Где вы живете? — спросил Чарли.
— На Гленоак авеню.
— Это невозможно. Я доставляю почту туда.
— Я никогда раньше вас не видел!
Джек переводил взгляд с одного человека на другого. Он вспотел и ощущал запах собственного пота. Вот рту пересохло, и он безуспешно пытаясь смочить его слюной.
— Здесь происходит что-то странное.
— Сэр, мы поможем вам, чем сможем, — сказал начальник почты.
Джек покачал головой:
— Забудьте об этом, — он повернулся и зашагал к двери. — Забудьте, что я приходил.
На следующий день он вообще не получил никакой почты, хотя, поглядев в окно, Джек увидел, как карлик радостно идет по другой стороне улицы, доставляя почту в другие дома. То же самое на следующий день. Еще одним днем позже, Джек остался на крыльце, и, прежде чем это понял, лилипут уже шел по тротуару с неунывающим выражением грубого и жестокого лица, посвистывая, держа в руках пачку писем. Джек забежал в дом, запер дверь и бросился вглубь ванной комнаты. Он сел на унитаз и оставался там больше часа, пока не убедился, что карлик не ушел.
Наконец Джек умылся, открыл дверь ванной и пошел по коридору в гостиную.
Почтовая щель открылась, влетели два письма, и щель закрылась. Он слышал лишь тихий грубый смех и быстрые шаги карлика, убегающего с крыльца.
Оружие отлично лежало в руках. Как же давно это было. Джек не трогал пистолет со времен Вьетнама, но пользоваться огнестрельным оружием — это как езда на велосипеде, он ничего не забыл. Ему нравилось ощущение тяжести пистолета в ладони, нравилось чувствовать пальцем гладкость спускового крючка. Наверное, стреляет он уже не так хорошо, как когда-то — в конце концов, Джек не практиковался уже почти тридцать лет — но если собираешься стрелять вблизи, то быть хорошим стрелком и не нужно; и именно на этом расстоянии он собирался использовать оружие.
Он поджидал почтальона за полуоткрытыми шторами.
И на дорожке появился Чарли.
Джек сунул пистолет за пояс и рывком открыл дверь.
— Где он? — требовательно спросил он. — Где этот долбаный карлик?
Почтальон в замешательстве покачал головой.
— Простите, сэр. Я не знаю, о чем вы говорите.
— Карлик! Маленький парень, который обычно доставляет почту!
— Я почтальон на…
Джек вытащил пистолет.
— Где он, черт возьми?
— Я… я не знаю, сэр. — Голос почтальона дрожал от страха. Он выронил письма, и те разлетелись по дорожке. — П-пожалуйста, не стреляйте в меня.
Джек сбежал по крыльцу, проскочил мимо почтальона и запрыгнул в его машину. С пистолетом на сиденье, чтобы можно было легко дотянуться, он ездил туда-сюда по улицам, в поисках карлика в маленькой синей почтовой форме. Он разъезжал почти десяти минут и почти было сдался: пистолет уже не казался хорошей идеей, но вдруг увидел карлика, пересекающего улицу в полутора кварталах впереди. Джек вдавил педаль газа.
Когда он, игнорируя знак светофора, проехал через ближайший перекресток, в него врезался пикап.
На Джека обрушилась дверь, руку пронзил зазубренный осколок металла. Стекла разбились, осыпав его душем осколков, руль вылетел и пробил ему грудь. В мгновение, которое длилось бесконечно, он почувствовал, как ломаются кости и разрываются внутренности, и Джек понял, что авария закончится смертью. Однако он не кричал. По какой-то странной причине Джек не кричал.