— Господин мэр! — Дрожащий от страха голос принадлежал женщине, повисшей на начальственной руке. — Прошу вас! Я...
Мэр вырвал руку.
— Не встревай, женщина! Уберите же ее!
Тощая фигурка увернулась от часовых, и над толпой прозвенел чистый голос:
— Я — Грейс Хортон!
— Что?! — Мэр впился в нее гневным взглядом.
— Это моя... девичья фамилия. Я вышла замуж за год до второго голода. Тогда вы и ваши люди еще не появились в наших краях.
Толпа опять зароптала.
— Дурачье! — выкрикнул мэр. — Говорю вам, он выписал ее имя из телефонной книги!
Гордон, победно ухмыляясь, одной рукой держал письма, другую приставил к околышу фуражки.
— Добрый вечер, мисс Хортон. Чудесный вечерок, не правда ли? Между прочим, у меня тут есть для вас письмишко от мистера Джима Хортона — он проживает в Пайн-Вью, штат Орегон... Он вручил его мне двенадцать дней назад...
Теперь все люди, столпившиеся у ворот, заговорили разом. Кто-то размахивал руками, кто-то рыдал. Гордон приложил к уху ладонь, чтобы лучше расслышать изумленные восклицания женщины, а потом повысил голос, стараясь перекрыть шум:
— Да, мадам, у него все в порядке. Боюсь, что не смогу вам сказать ничего больше. Но я с радостью доставлю ваше ответное письмо брату, завершив обход долины.
Он сделал шаг вперед, ближе к свету.
— Только вот какое дело, мадам... У мистера Хортона в Пайн-Вью не оказалось достаточного количества марок, поэтому я вынужден взять с вас десять долларов наложенного платежа.
Толпа взревела.
Мэр, залитый светом ламп, вертелся из стороны в сторону, размахивая руками и громко увещевая подданных. Однако его уже никто не слушал: ворота распахнулись, и люди хлынули в темноту. Гордона обступила плотная толпа разгоряченных, возбужденных граждан всех возрастов. Некоторые хромали, многие были украшены шрамами, тяжелое дыхание иных свидетельствовало о туберкулезе. Однако в этот момент жизненные невзгоды отступили, потесненные внезапным возрождением надежды.
Сохранивший невозмутимость, Гордон тем временем неуклонно продвигался к воротам. Он улыбался и кивал направо и налево, не сторонясь тех, кто тянулся к нему и трогал за локоть или за набитую битком сумку. Молодежь взирала на почтальона с суеверным ужасом. По лицам представителей старшего поколения струились слезы.
Сделавшись вдруг объектом поклонения, Гордон все же не терял остатки совестливости и продолжал стыдиться своей лжи.
«А впрочем, черт с ним! Не моя вина, если им хочется верить в сказки. Сам я наконец-то стал взрослым и хочу всего лишь вернуть свое. Эх вы, простаки!..»
Однако, думая так, он продолжал расточать улыбки и усердно пожимал тянущиеся к нему руки. Любовь струилась потоком, она уже бурлила, поднимая его на волне отчаянной, нежданно возродившейся надежды и увлекая в город Окридж.
Интерлюдия
Часть вторая. Циклоп.
АКТ О НАЦИОНАЛЬНОМ ВОЗРОЖДЕНИИ ВРЕМЕННЫЙ КОНГРЕСС ВОЗРОЖДЕННЫХ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ
ДЕКЛАРАЦИЯ
КО ВСЕМ ГРАЖДАНАМ: Настоящим доводится до сведения всех проживающих на территории Соединенных Штатов Америки, что народ и фундаментальные институты государства по-прежнему существуют. Ваши враги, совершившие агрессию против человечества, потерпели поражение и разгромлены. Временная администрация, осуществляющая преемственность по отношению к последнему свободно избранному Конгрессу Соединенных Штатов и исполнительной власти, прилагает решительные усилия для восстановления законности, общественной безопасности и свободы на нашей возрождающейся земле, руководствуясь Конституцией и ведомая милостивым Всевышним.
В ЭТИХ ЦЕЛЯХ: До вашего сведения доводится, что все второстепенные законы и постановления, действовавшие на территории Соединенных Штатов до начала Третьей Мировой Войны, включая долговые обязательства, права удержания имущества вплоть до уплаты долга и судебные указы — отменены. В ожидании принятия в законном порядке новых правил округа вправе действовать в чрезвычайных условиях согласно складывающейся обстановке, руководствуясь нижеследующим:
1. Свободы, гарантированные Биллем о Правах, распространяются на территории Соединенных Штатов на всех мужчин и женщин без исключения. Приговоры по преступлениям должны выноситься беспристрастными жюри, состоящими из лиц, равных подсудимому по положению За исключением чрезвычайных случаев, связанных с военным положением, упрощенное судопроизводство и казнь, нарушающие установленный порядок, запрещаются.
2. Рабство запрещено. Долговые обязательства не могут быть пожизненными и не могут передаваться от родителей к детям.
3. Округам, городам и другим территориальным единицам надлежит проводить по четным годам выборы путем тайного голосования с правом участия всех мужчин и женщин, достигших 18 лет. Официальное право принуждения принадлежит только лицам, избранным на свои посты с соблюдением изложенных правил голосования, а также лицам, непосредственно им подчиняющимся.
4. В целях содействия возрождению государственности гражданам надлежит сохранять и пополнять материальные и интеллектуальные ресурсы Соединенных Штатов. Всегда и повсеместно, когда и где имеется таковая возможность, следует сберегать и обеспечивать хранение книг и довоенной техники на благо будущих поколений. Округа учреждают школы для обучения детей.
Временная администрация выражает надежду на восстановление общенационального радиовещания к 2021 году. До наступления этого срока связь осуществляется путем наземного почтового сообщения. Почтовая служба будет восстановлена в центральных и восточных штатах страны к 2011, а в западных — к 2018 году.
5. Сотрудничество с лицами, доставляющими почту Соединенных Штатов, вменяется в обязанность всем гражданам. Препятствование этим лицам в осуществлении их деятельности является тяжким преступлением.
1
Черный бультерьер зашелся в рычании, роняя клочья пены. Он рвался с цепи, стараясь допрыгнуть до возбужденных, орущих людей, свешивавшихся с перил вокруг арены. С противоположной стороны арены огрызался покрытый боевыми шрамами одноглазый беспородный пес. Удерживавшая его веревка натягивалась, как тетива лука, грозя вырвать вмурованное в стену кольцо.
В воздухе стояла густая вонь. Сладкий до тошноты дым от местного табака, щедро сдобренного марихуаной, поднимался к небу ядовитыми клубами. Фермеры и жители городка оглушительно кричали и поминутно вскакивали со скамеек, окружавших импровизированную арену. Сидевшие поближе лупили кулаками по доскам, доводя псов до невменяемого состояния.
Псари в кожаных перчатках подтащили четвероногих гладиаторов поближе к себе и, схватив за ошейники, обернулись к почетной скамье, расположенной по центру. Сидевший там коренастый господин поощрительно кивнул.
Сотня мужчин дружно взревела, видя, что псы спущены с поводков. Хрипящие звери вцепились друг в друга подобно драчунам, которым не давали довести потасовку до конца. Летящие во все стороны клочья шерсти и брызги крови толпа встречала шумным одобрением.
Старейшины городка, занимавшие специальную скамью, надрывались не менее самозабвенно, чем люд попроще. Они тоже заключили пари и теперь волновались не на шутку. Один лишь коренастый господин — председатель комитета общественной безопасности города Кертин, штат Орегон, попыхивал сигарой, не проявляя интереса к происходящему, обуреваемый нелегкими раздумьями. Ему не давал покоя сидящий рядом человек, и председатель то и дело косился на него.
Этот худой мужчина не походил на других болельщиков. Бородка его была аккуратно подстрижена, черные волосы лишь слегка касались ушей. Голубые глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, смотрели пристально и взыскательно, напоминая председателю персонажей из Ветхого Завета, смотревших на него со страниц книг в воскресной школе, которую он посещал в детстве, еще до Светопреставления.
Сосед председателя выглядел утомленным, как и подобает путешественнику. И главное, на нем была форма, да такая, какой не чаял больше увидеть ни один из оставшихся в живых обитателей Кертина. На фуражке соседа красовалась кокарда, изображавшая всадника, которая поблескивала в свете масляных ламп. Почему-то она казалась более яркой, чем любой другой металлический предмет.