– Вроде идем на юго-восток, – крикнул Петр, вглядываясь в щель амбразуры и светящиеся стрелки приборов справа. Если не собьёмся и не застрянем, через часок к фронту выскочим, а, браток!
Женька, сидя на месте наводчика, внимательно смотрел в линзы бинокулярного прицела. Не попасть бы в овражек или лощину, более-менее крепкие деревья «тигру» нипочём, а вот завязнуть где-нибудь было бы не кстати. Внутри, несмотря на жуткую боль в руке, чувствовалась лёгкость боевого задора и азарта, танк шёл по земле довольно легко, проскакивая мелкие бугры и топкие места.
– А вот же умеют гады технику делать, – как будто уловив мысли Соболева восхитился танкист. – Идёт мягко и плавно, даже не вибрирует, зараза. А управление такое удобное – нашим «тридцать четвёртым» и не снилось!
– Как бы не погнали за нами фрицы, – словно размышляя, вслух сказал Женька. – У них там были танки на ходу.
– А вот хрена им, – улыбаясь во весь разбитый рот, ответил Мацкевич. – Немец по бездорожью не пойдёт, мы ушли сильно на восток от дороги, в лес, а они побояться. К тому же у них, браток, много других дел сейчас, фронт наш по-любому к ним катится, им бы тикать надо, а не за нами гоняться....
– Стой! – заорал Евгений во все горло, как будто надеясь криком остановить машину.
«Тигр» неожиданно вылетел на небольшую, укрытую холмистой насыпью поляну шириной всего метров в сто. На другом ее краю, под деревьями, стояли три пушки и возле них копошились люди, уже разворачивая стволы в их сторону. Видимо, дорога проходила совсем рядом, и они напоролись прямо на находившуюся на марше в лесу противотанковую батарею.
– Стой, куда ты! – кричал Женька таксисту, резко давшему задний ход и теперь проламывающемуся через густые заросли, круша березки и орешник. – Это же наши, наши!
– Да, наши, только они сейчас как шмальнут по «тигру» бронебойным! – и в подтверждение этих слов снаряд пролетел буквально в паре метров и бухнулся яркой вспышкой в кустарник прямо за их машиной, подняв вверх кучу щепок, листвы и комьев. – Назад быстро, иначе нас разложат из ЗиС-ов17 тут! Пока мимо, далеко мы ушли уже. Надо спрятаться в буреломе, фронт, видно, уже совсем близко.
Соболев из последних сил схватил валявшийся между сидений «шмайссер», спустился к водительскому месту и навёл оружие на танкиста:
– Приказываю тебе, сержант, как старший по званию приказываю, едем к своим, слышишь меня! Немедленно, разворачивай машину, ну! – и ослабевшей рукой толкнул дулом автомата осовевшего Петра.
Они оба были настолько истощены, что еле шевелили переломанными конечностями. Но Мацкевич смотрел на него, оскалившись, ничего не говоря, и Женька вдруг опустил ствол.
Силы начали его оставлять. Крайнее измождение, бившая с утра лихорадка, боль сломанных рёбер и искалеченных пальцев, волнение и страх – все это напряжение, наконец, сказалось, и Соболев, тихо застонав, выпустив «шмайссер» из рук, завалился на край сиденья радиста и начал съезжать на холодный железный пол танка. Петр, остановив машину, подхватил его подмышками, усадил, пошарил в ящиках под сиденьями и, о чудо, нашёл початую вытянутую бутыль шнапса. По очереди отхлебнули по глотку – сознание Соболева стало немного проясняться. Они вдруг прислушались: ещё далеко, но явно приближаясь, перекрывая уже лязг их «тигра», раздавался мерный гул идущей техники. Танки явно шли через лес напролом, трещали сбитые и давимые гусеницами елки и березки.
– Танки это не «тридцатьчетверки», явно фрицы, – сказал Петр, еще сильнее оскалившись, отчего вид его обожженного лица стал зловещим. – Идут либо за нами, либо просто к фронту. Мы сейчас черт знает где, не поймёшь, куда ехать, карты нету, бензина, судя по датчику, в обрез.
И тут у Соболева опять запульсировала идея, также неожиданно и резко:
– Идти к линии фронта! Немедленно! Нужно спасать маршала! Только ты это можешь! Сейчас! – и так далее, все в том же духе. Кого спасать и как, Женька не понимал. Но спокойно, ровным голосом, собрав все силы, приказал:
– Сержант, ждём их, и как подойдут, двигаемся параллельными курсами. Идём к фронту. Рация не включена, авось, немцы примут нас за своих, так до наших и дотянем. Дальше по обстановке, стрелять нам все равно нечем, в поле выскочим и сразу сдадимся.
– Да нас расстреляют, как только покажемся! – закричал танкист. – Только бок нашей Т-34 подставим близко – и нам конец, браток. Мы из плена сбежали, я ещё пожить хочу, а умирать – так хоть не от своих! Уж лучше встать и в лесу переждать, пока наши наступать будут, так и найдут нас.
– Фрицы нас раньше найдут, – ответил Соболев, прислушиваясь к приближающемуся лязгу. – Мы ровно в полосе их наступления, будем ждать – снова в плен попадём. Давай-ка малым ходом вперёд, посмотрим, где мы.
17
ЗиС-3 – самая массовая советская противотанковая пушка времен Великой Отечественной Войны, калибр 76,2 мм.