– Танкам немедленно приготовиться к атаке, стрелять с ходу. Вызвать авиацию, пусть штурмовики бьют прямо по опушке!
Сидевший рядом с ним Малинин схватился за рацию и заорал в трубку:
– Второй, второй, это первый, танки в лесу, слышишь меня, второй…, черт!
Рядом оглушительно бухнул снаряд, обдав машину комьями земли, песка и клочьями вырванной травы. Впереди, среди деревьев, уже мелькали белые кресты поверх камуфлированной брони: первые танки были совсем близко, метрах в двухстах от них. «Тигры» шли широким фронтом, занимая почти всю опушку, тяжелые, с лежащими на них поломанными ветками, они казались какими-то фантастическими вепрями, вдруг выползающими из лесной чащи.
Водитель Рокоссовского лейтенант Мозжухин быстро развернул автомобиль, но, наехав на край воронки, забуксовал, пытаясь выровнять машину и не съехать в кювет. Малинин продолжал бешено кричать что-то в рацию. Головной «тигр» был уже близко к ним – гораздо ближе, чем свои «тридцатьчетвёрки», и он быстро двигался вперёд, как будто даже не замечая происходящее. «Шевроле» с двумя генералами оказался между двух огней, в самой гуще начинающегося танкового боя. Выехав полностью из леса, немецкий танк как будто замер на несколько секунд, а затем неторопливо начал разворачивать башню градусов на 30 влево, наводя ее как раз в сторону замеченной его командиром русской штабной машины, застопорившейся в выбоине прямо перед ним. Начштаба дернул командующего фронтом за рукав, дабы тот быстро выскакивал из авто и падал в воронку в надежде спастись, но Рокоссовский даже не шелохнулся, он с плохо скрываемым удивлением смотрел на другой «тигр», быстро несущийся по опушке прямо к первому и уже находящийся от него буквально в четырёх-пяти метрах. Все случилось за две секунды, второй танк со всей силы передом врезался в борт первого, выбивая сноп искр от удара железа о железо. Две боевые машины сцепились, как два борца в клинче, затем пушка второго «тигра» с треском сломалась, но и первый уже не мог стрелять – его башня сдвинулась от сильного удара, орудие заклинило, он пошёл юзом и чуть не завалился на бок. Водитель Рокоссовского наконец-то, отчаянно дергая туда-сюда рычагом коробки передач и тихо, но отчетливо, матерясь, справился с машиной и рванул, взревев мотором, в сторону уже катившегося вперёд к лесу грозного бронированного вала. Находившийся в головном танке командир второй армии Родин моментально отреагировал на команду и бросил свои машины вперёд, навстречу немецкой контратаке. По краю леса вдруг пошли десятки разрывов, полетели обломки деревьев и огромные комья земли: это подоспевшие штурмовики начали долбить РС-ами голову немецкой наступающей колонны. Буквально за 5 минут непрерывной пальбы с земли и с воздуха эта часть леса была превращена в месиво, посреди которого осталось дымить несколько искореженных тигров, остальные вместе со своей пехотой ушли обратно.
Рокоссовский перевёл дух, вылез из остановившегося за линией своих танков «шевроле». Справа и слева уже докладывали об успешном наступлении, отбитых контратаках, больших потерях немцев в технике и людях, о том, что фронт откатился километров на пять, что оборона противника трещит по швам, что танки и пехота его ударных дивизий идут вперёд почти без сопротивления, через разбитую артиллерией и штурмовиками немецкую полосу обороны.
– Значит, это была их последняя контратака, – подумал Рокоссовский. – Было бы глупо и скучно погибнуть в этот момент.
– Михаил Сергеевич, – обратился он к Малинину. – Там опушку расчистили, от тех «тигров» осталось что-нибудь?
Поговорив с кем-то из офицеров возле командирского танка, начальник штаба вернулся и доложил:
– Один тигр – в клочья, снаряд с ИЛа попал в башню, пехота уже посмотрела, внутри сплошное месиво. А второй интересный очень, полного экипажа нет, двух человек только достали. Один весь обгорел, сразу скончался, а вот другой…, вроде как наш, говорит, что лётчик, в плену был, тоже весь изранен, но жив и в сознании. Его «смершевцы» допрашивать увезли в Поныри, мало ли кто он и откуда.
– А ведь по всему выходит, что они нас спасли, Михаил Сергеевич, – задумчиво сказал Рокоссовский. – Тот «тигр» нас расстрелял бы так, что и трухи не осталось. Если это наши летчики сбежали из плена, да ещё и на танке, то им ордена положены! Вы передайте комендатуре в Понырях от меня записку, чтобы дело своё делали, но допросами человека не мучили – как только личность выяснят, в часть запросить и сразу его в госпиталь! Ясно?