Кутайсов еще хлебнул обжигающего коньяка из поднесённой фляги, поперхнулся и закашлялся. Но нахлынувшая дурнота сразу прошла, разум ещё немного прояснился, и он тихо продолжил, стараясь быть убедительным:
–Шевалье, вы обречены! Заняв Москву, ваша Великая армия подвергнется жестокому падению дисциплины и моральному разложению, вас ждёт участь поляков, кои два века назад уже были в нашем древнем Кремле, да так там и сгинули. А более мне ничего не ведомо, ибо все, что было после ранения моего, я не могу прояснить в разумении своём. Голова болит… сильно…!
Эта ложь отняла у него последние усилия. Александр Иванович мучительно опустился на подводу, более ничего не сказав. Де Кроссье увидел, что сознание, пришедшее на эти несколько минут, вновь его оставило. Рядом с повозкой появился Жак с тёплым котелком бульона в руках, раскрытыми от удивления глазами он смотрел, как радостное выражение буквально слезает с лица шевалье и он погружается в глубокое, и, видимо, тягостное раздумье. Это ощущение длилось всего несколько мгновений, а затем де Кроссье как бы стряхнул нахлынувший морок и медленно пошёл к своему коню. Не сказав более ни слова, он растворился в уже холодной ночной осенней мгле.
Глава 23
2019 г., Евгений Соболев
Входной звонок настойчиво и громко жужжал, буквально разрывая мозговые синапсы.
– Сколько раз думал поменять эту чёртову трель! – раздраженно подумал Дмитрий Лозинский, осторожно берясь за дверную щеколду и как-то воровато озираясь. Кого еще принесло? Нет, ну только не сегодня, не сейчас, твою мать! У него финальный день подготовки, надо ещё успеть выехать сегодня на место действия, все ещё раз установить, подключить и проверить для того, что будет завтра. Осталось буквально несколько часов до момента, как улицу начнут поверять ФСБ-шники или кто там у них за это отвечает. А тут еще кого-то принесло!
Он открыл дверь. На пороге, пошатываясь и опираясь на потрескавшуюся трость, стоял седой старик, в поношенном военном пиджаке, на котором даже в тусклом свете подъездных лампочек сияли советские боевые ордена. Лозинский замер от удивления с полуоткрытым ртом.
– Привет! – грубо сказал дед и, постукивая своей палкой, даже слегка отстранив его, без спросу вошёл в квартиру. Дмитрию стоило нескольких секунд переключиться от занимавшего его вопроса и вспомнить этого наглого старика, ведь ещё вчера он встречался с ним в суде.
– Чего вам надо? – спросил Лозинский повышенным, даже немного визгливым тоном. – Договариваться уже поздно, судья решение вынесла. Откуда, черт…?
– Мне это все равно, – сказал старик, с прищуром смотря ему прямо в глаза. Дмитрий смутно пытался вспомнить его фамилию, кажется такая простая русская, то ли Соловьев, то ли Соболев, то ли как-то ещё похоже.
– Я хочу знать, – продолжил дед, сверля его взглядом, – Хочу знать, парень, что ты собираешься завтра сделать?
Лозинский сглотнул от неожиданности.
– Что… что ты… вы, имеете ввиду? – запинаясь, спросил он и даже удивленно присел за маленький столик в прихожей, как будто его вдруг оставили все силы.
Он и правда думал, что никто не сможет ничего узнать, особенно после того, как убрал единственного свидетеля. Его план, его идея показать себя, сделать то, что другие не смогут, прославиться на весь этот проклятый мир, была только у него в голове. Пример норвежца Брейвика, националиста, в одиночку расстрелявшего несколько лет назад почти сотню человек на уединенном острове, был очень вдохновляющим, но Лозинский затеял нечто гораздо более грандиозное. Правда, первоначально он хотел сделать это во время так называемого шествия оппозиции в марте по центру Москвы: там были в основном молодые раздолбаи и подонки, поколение айфонов и биткойнов, для которых количество лайков под собственным селфи в Инстаграме было вершиной крутости, вчерашние дети, которым почему-то не нравилась бедность простого народа страны, но которые при этом проводили большую часть времени в барах и на вечеринках, в основном нюхая травку и играя в покемонов на своих гаджетах. К сожалению, этот замысел сорвался: майор из Росгвардии, обещавший ему достать С4, смекнул, что можно очень легко нажиться на халяву, взял задаток и спокойно испарился, заблокировав все свои номера и контакты. Лозинский только и мог надеяться, что эта сволочь будет стоять в оцеплении во время завтрашнего мероприятия. Взрывчатку ему пришлось в итоге покупать через Darknet, возиться с оплатой этой криптовалютой, потом долго ждать, искать место закладки где-то на свалке в районе Солнечногорска. Также нелегально отдельно покупать три управляемых детонатора, разбираться с настройкой их срабатывания по вызову с мобильника. Все это заняло кучу времени, и готовый к работе комплект был у него на руках только к концу апреля.