Быстрый взгляд на Сеф.
— Как скажешь. Но с условием: ты остаешься с нами на субботу-воскресенье.
Тамара поворачивается к ним спиной так быстро, что Эрван ничего не успевает возразить, снимает ключ с доски в шкафу, протягивает молодому человеку.
— Красный флигель, ты его уже знаешь. Располагаешься в номере справа, тот, что слева, занят. Морис читает Жерару пьесу, которую написал для него. — Саркастическая гримаса. — Можешь себе представить.
Махнув на прощание рукой, она закрывает дверь.
Красный флигель. Номер небольшой, уютный. В гостиной на багрово-красной стене буквально кричат синие мазки Николá де Сталя. В спальне, белой и умиротворяющей, гравюра «Фудзияма весной».
Сеф принимается тихо плакать. Эрван тихонько подводит ее к нетронутой постели, осторожными, целомудренными движениями раздевает ее и, обнаженную, укладывает под одеяло.
Сефрон подчиняется и вытягивается на спине с закрытыми глазами и мокрым от слез лицом.
Эрван идет за стаканом воды, роется в туалетном шкафчике, уверенно находит там разные снотворные. Сеф не часто их принимает, нужно быть внимательным. Возвращается в комнату, заставляет девушку проглотить несколько капсул. Садится на край кровати, берет ее за руку. И минуты не проходит, как она засыпает.
Четыре часа утра. Молодой усталый офицер встречает коллег из Криминальной бригады. Он сердит. Он дежурил ночью в комиссариате семнадцатого округа, когда раздался телефонный звонок. В кои-то веки попалось что-то интересное. Но, кроме него, есть и другие дежурные в Париже. В прокуратуре, на набережной Ювелиров. А в полиции, как и повсюду, действует неумолимый закон. Убийство — для убойного отдела. Тем более если в данный момент у них нет ничего срочного.
Так что наш лейтенантик в помятой форме не скрывает своего недовольства, когда ведет этих троих господ в гражданском по лестнице с красной ковровой дорожкой в доме, где жил Субиз.
— Позвонила его подружка. Было часа два ночи. Она как раз его обнаружила. — Тут он поворачивается к самому приветливому из всей компании, поднимающемуся по лестнице сразу за ним.
Это невысокий сорокалетний мужчина, темная шевелюра, боковой пробор, очки. Заурядное, ничем не примечательное лицо. Замшевая куртка, джинсы и мокасины. «Майор Мишель Перейра, криминальная полиция», — вот таким образом он представился. Майор. И говорит больше всех. Наверное, начальник группы.
— Что значит — обнаружила? Она не с ним живет?
— Нет, она живет в другом месте.
— Замужем? Это его любовница?
— Нет, не замужем. Они вместе, но, похоже, не так давно. В тот вечер она принимала гостей. Жертва, некий Бенуа Субиз, должен был к ним присоединиться, но отменил встречу. Якобы авария. По крайней мере, она так говорит.
— А зачем она тогда явилась? Они что, условились, что она к нему потом приедет? — Это произнес крупный мужик, идущий сразу за Перейрой. На первый взгляд, он должен иметь чин пониже, выглядит молодо, по-городскому, военная стрижка, кроссовки. В общем, полицейский. — Томá, — просто представился он, протягивая руку.
— По словам женщины, он должен был позвонить, но не позвонил. Она забеспокоилась и приехала. — Офицер полиции семнадцатого округа неуверенно замолкает. — Я бы сказал, она потрясена. Ну, по виду…
В тот момент, когда все четверо оказываются на лестничной площадке Субиза, третий тип из дома 36, который еще и рта не открыл, даже не поздоровался и держался поодаль, глядя по сторонам, вдруг заговорил:
— Напомните, как зовут его подружку?
Лейтенантик удивленно поворачивается к Перейре, но в ответ получает только добродушную улыбку. Так что он просто отвечает этому высокому худому, очень элегантному полицейскому в черной вельветовой куртке, повелительный тон которого свидетельствует о том, что это начальник:
— Барбара Борзекс. Она живет на улице…
— Об этом позже. Это она с пожарными там, внизу?
— Да.
Тома, или Tomo, незамедлительно получает приказ заняться женщиной, выяснить, в каком она состоянии, и если в плохом, то отвезти ее «к ним» и пусть ждет. Затем «вельветовая куртка» оборачивается к их сопровождающему из семнадцатого и наконец представляется:
— Петрюс Парис. — Рука у него узкая и изящная, но рукопожатие крепкое. — После вас. — И пропускает лейтенанта в распахнутые двери квартиры, стараясь не задеть эксперта, колдующего над замком. Он и точно глава группы.
А другой, Перейра, просто заместитель. В дверях Перейра спрашивает, указывая на дверь:
— Следы взлома?