Он снова прослушивает трек.
Не так красиво, конечно, но, может, даже эффективнее.
Покушение прямо там?
Он снова возвращает курсор на двадцать секунд раньше.
Даже эффективнее.
У всех на глазах?
Эффективнее…
Под самым носом у журналистов. Если получится, никаких больше вопросов.
7
ВТОРНИК
Парис выныривает из сна; еще слишком рано, ночь не подкрепила его, он как будто еще больше устал. Спит он плохо, привычная рутина тяготит его. А то, что он видит, открыв глаза, в конец его убивает. Он в квартирке сына Перейры: это унылый куб, до всех его стен можно дотронуться, если, лежа на диване-кровати, развести руки. «Прелестно! Я сплю на диване-кровати!»
Он встает, натыкается на свой чемодан, из которого во все стороны свешиваются его шмотки, и чертыхается, входя в кухонный уголок. Закуривает, прицепилась еще одна мерзкая привычка: потягивая сок, сообразить что и как, пока кофеварка не соблаговолит ожить. «Я совершенно один, сплю в студенческой берлоге, а мне скоро пятьдесят, и работа начинает меня серьезно доставать, черт бы ее драл».
По непонятным причинам в это утро жена и девочки больше, чем обычно, занимают его мысли. Их он видел и в своих последних снах. Ему их не хватает. Может, просто сила привычки, повторяемость определенных ритуалов, удобство, весь тот комфорт, что возникает вместе с семейной жизнью и который в конце концов перестаешь замечать. «Я был жесток тогда, хотелось все разбить. — Кровь приливает к голове. Или это давление, с которым он справляется все лучше и лучше? — Я был не прав? Медленные черные капли кофе. — Слишком много там всего наросло, в этом кашляющем устройстве, которое никто никогда не мыл. Дома такого не бывает. И потом, у них там настоящая кофейная машина, эспрессо. У них. Дома.
Надо подумать о чем-то другом».
Парис включает радио. Президентские выборы в самом разгаре, впрочем, как и все последние дни. Альянсы, мезальянсы, предательства, удачные словечки и высказывания, опросы, а потом мнения экспертов, комментаторов, ведущих журналистов, которые множатся день ото дня и становятся все более и более в себе уверенными. Сегодня на всех частотах — визит Герена в 93-й. Тут рукопожатие, там мужественный обмен репликами. Тема дня: зачистка спальных районов от всякой шушеры. Опять слова, предназначенные лишь для средств массовой информации. А этот чертов кофе все еще капает. Парис идет под душ.
Проходит четверть часа, он уже одет, быстро пьет кофе и почти готов встретиться лицом к лицу с наступающим днем. И уже третья сигарета. «Может быть, нужно извиниться перед Кристель, поговорить все же? Принять то, что у меня есть, и удовлетвориться этим? Давно пора».
Парис включает мобильный. Через несколько секунд сигналы о полученных сообщениях. Два звуковых послания, две неважные SMS с работы и одна от Сони.
У вас заберут дело. Скоро. А я покидаю этот корабль… И его капитана. С.
Парис опирается на кухонный стол, делает вдох, дым проходит в легкие, взгляд устремляется в пространство. Ему бы нужно отреагировать, не тянуть, тут же позвонить Перейре и Фуркаду, но он медлит. Не сейчас. Не сразу.
Вновь опускает глаза на экран телефона.
А я покидаю этот корабль… И его капитана. С.
Ровно в половине девятого Нил приезжает на площадь Гамбетта с толстой пачкой газет под мышкой. Вот «Кафе де ла Мэри», Нил оглядывает столики, Борзекс нет. Устраивается в зале, не на террасе, хотя солнце начинает припекать. Там слишком на виду. Кофе со сливками и два круассана. Ожидание начинается.
Нил изучает прессу. Перепечаток вчерашней статьи экологов о деятельности «Пико-Робер групп», связанной с ядерными отходами, нет. Только в одной из всех газет налет Герена на земли 93-го и снова игра мускулами: беспощадная война против теневой экономики, республиканский порядок во всех самых дальних областях и обеспечение безопасности добропорядочным гражданам. Комментарии более или менее саркастичны, однако Герену удается при минимальных затратах привлекать к себе внимание прессы, и это накануне телевизионных дебатов двух кандидатов на президентский пост. Посещение Шнейдером сталелитейного завода в Дюнкерке и его предложения по спасению французской индустрии оттеснены на четвертую полосу. Отличный ход.
А Борзекс все нет.
Прождав сорок пять минут, Нил делает знак Куку, сидящему за несколько столиков от него. Мужчины садятся вместе и снова заказывают кофе. Нил это предвидел, очень мало шансов, что она придет, они просто теряют время.