Выбрать главу

Благодаря ему у меня сложилась приблизительная картина, как формируется круг клиентов игорного дома. Определенную часть составляли любопытствующие туристы, но были также кандидаты из полусвета, кому требовалось отмыть свои денежки. Но особенно приветствовались нефтяные шейхи, для них траты на сотню тысяч евро не играли роли.

— Это идеальные клиенты, Руди! Если даме из гарема понравится диадема, то они определенно не станут долго торговаться. Тебе осталось лишь подъехать к какому-нибудь нефтяному шейху, и все твои проблемы в одночасье решатся.

После рислинга, который мы пили на обед, я откупорила бутылку шампанского. Собственно, я собиралась открыть ее на день рождения Аннелизы, но существует хорошее правило: отмечать праздники по мере того, как они случаются. Руди пьет быстро и много, Аннелиза постоянно чокается с ним и открывает еще одну бутылку, но уже не того качества. Они давно перешли друг с другом на «ты». Вдруг Аннелиза исчезает и вскоре появляется как примадонна в струящемся синем кафтане.

— Заклинаю всем святым, позволь надеть твои камни! — взмолилась она без театральной наигранности, и Руди не заставил себя долго упрашивать.

После Аннелизиного превращения в диву я тоже решила не оставаться в тени, нахлобучила на свою поседевшую голову диадему и стала выглядеть как королева Елизавета Вторая. Что касалось дурачеств, то Руди никогда не оставался в стороне. Он тотчас обвешался всякими побрякушками, как рождественская елка, нацепил на нос сверкавшие бриллиантами очки и воткнул в ухо мундштук. Аннелиза, покряхтывая, взобралась на стол, — не знаю, считать ли ее длинный до земли наряд своеобразным гендикапом или счастливым обстоятельством, — и лихо принялась исполнять арии из оперетт. Когда она запела: «Мой главный в жизни идеал — свиньи, свиной шпик…», мы с Руди запрыгали вокруг стонавшего и скрипевшего стола, пока наконец диадема не соскочила с моей головы.

В сильно подвыпившем состоянии Руди не мог вести машину. У нас в мансарде для таких случаев была предусмотрена кровать со свежим бельем и зубной щеткой, и он с благодарностью принял предложение.

— По-п-пробую в-втереться в дру-зья, ведь с-со сво-ими никогда не то-оргу-ю-тся, — с трудом совладав с языком, пообещал Руди и полез на четвереньках вверх по лестнице.

На следующее утро я на удивление не чувствовала себя разбитой, наоборот, меня переполняли приятные ощущения, и я словно обрела окрыленность. Будто после ночи любви, хотя об этом многие годы не могло быть и речи. Потянувшись и с наслаждением зевнув, я вдруг сообразила, в чем дело: вчера я смеялась до колик. Это лучше любой гимнастики, подумала я и бодро выпрыгнула из постели. Что-то больно кольнуло в пояснице, но я не придала этому значения, — еще не хватало портить себе хорошее настроение.

Аннелиза тоже выглядела веселой и, к счастью, не напевала арии, а молча ставила булочки на стол. Я выключила радио и сняла с плиты засвистевший чайник.

— Какой восхитительный молодой человек, — прокомментировала она вчерашнее веселье. — Так и хочется обнять!

— По мне, так никто не мешает тебе немного пофлиртовать, но не рассчитывай на многое, — предупредила я, — он гомик с рождения.

— Я же не чокнутая, — сверкнув на меня глазами, обиженно парировала подруга. — Почему ты постоянно норовишь испортить мне удовольствие?

Пару секунд мы обе сердито смотрели в окно, но затем дружно рассмеялись.

Тянуть с утренним кофе и завтраком дальше было невмоготу, но мы решили не будить гостя — пусть выспится в тишине и покое. Магазин сегодня тоже пусть побудет закрытым.

И все же настроение Аннелизы беспокоило. Я попыталась втолковать ей, что не следует недооценивать Руди. Вчера он вел себя как клоун, однако его можно считать кем угодно, но только не легкомысленным человеком.

— По своему типу он скорее художник с утонченным вкусом, — объяснила я.

— Да поняла уже, поняла, — усмехнулась Аннелиза. — У меня и в мыслях не было переманивать его у тебя, ревнивая коза!

В этот момент в дверях появился Руди, и мы смутились. Хочется думать, он ничего не понял из нашей перебранки.

Руди порезался во время бритья и выглядел не так свежо, как вчера во время обеда. Он отказался от кофе и булочек и вместо этого вскипятил себе отдельно чай.

Похвально, конечно, что Руди сам себя обслужил, но надо же было ему схватить непременно нимфенбургскую чашку, которую я выставила для украшения! Он еще не сделал ни одного глотка, все размешивал и размешивал сахар; наконец его внимание приковала кухонная люстра, которая досталась Аннелизе от родителей. Колесо от телеги, закрепленное на потолке с помощью цепей, на колесе посажены четыре лампы в грубых кованых железных держателях. Мы с Аннелизой тем временем болтали о погоде.