А Моисей Аркадьевич, кстати, в суете участия не принимал. Пока «участники регаты» вокруг меня выплясывали, он упаковался и пошёл себе. Да и дай бог ему дойти.
Приют нашли с третьей попытки. Первую я упустил из-за горизонтального положения. О целесообразности мог судить только по словам Юли, которая доводила до меня решения Саши, сидящей высоко, глядящей далеко и оценивающей всё со своей военной точки зрения. Второе потенциальное место стоянки я уже рассмотрел, хоть и скрючившись и издалека в бинокль — количество мёртвоживых было признано чрезмерным. В итоге приют нашли в двухэтажном кирпичном доме возле церкви, стоящей на холме рядом с сельским погостом на расстоянии километров трёх от ближайшей деревни. И в доме, и в церкви ни живых, ни мёртвоживых не нашлось. Только окончательно мёртвые — две бабульки с разбитыми головами и священник, судя по всему, упавший с колокольни. Обо всём этом я узнал на следующий день — меня, после осмотра территории и зданий Сашей, Тамиром и старшим Семёном, который Михалыч, Юля отвела в, по её словам, «странноприимный дом», уложила на кровать, накормила какими-то таблетками и оставила одного. И то ли от таблеток, то ли от обиды, что «все меня бросили», но я провалился в сон. А пока я спал, свободные от охранных и хозяйственных работ «убирались» — мужчины похоронили бабулек и священника, а женщины прибрались в храме.
Проснулся я только на следующее утро. Один, раздетый, на чистых простынях. Маленькая комната, всей мебели — две кровати и столик между ними. Ощущения — прямо скажем, неоднозначные. Из хороших — спина не болела, телу везде было комфортно и удобно, никуда не хотелось — ни в туалет, ни перекусить или выпить… С головой — хуже. Наблюдался в ней некий «плюрализм». Конфликт эдакий от ощущений. Нет, мне очень нравится мир и покой в душе, отсутствие раздражающих факторов типа отходняка или похмелья… Но вот неосознанное «выпадение из реальности» раздражало всегда. Одно дело целенаправленно сел, нагрузился водкой и уснул, другое — внезапно потерял связь с окружающим…
«Плохой» составляющей содержимого головы испортить настроение не удалось. Сперва умиротворяюще действовал серо-синий цвет неба в окошке, потом — Юля. Сперва в одеяльном коконе на кровати напротив прорезался глаз, а потом и всё личико показалось. Хитрющее!
— Привет!
— Привет! Иди ко мне!
— Нет.
— ???
— Не здесь и не сейчас.
— А как же «потакать капризам больного»?
— Ты здоровый!
— Нет! Я смертельно, опасно и безнадёжно болен! И вообще — я спящий заколдованный принц! И только ты меня расколдануть-проснуть можешь!
— Хи-хи! Прынц! На белом коне! Ты с конём в постели?
— Не-е-т! Я один! Мне одиноко! Жутко и страшно! У меня уже пролежни! Расшевели!
— Нет, принц, не пойду я к вам. Пойдёмте лучше кофию откушаем втихаря!
— Как же я пойду, да ещё втихаря??? Я ж заспанный и заколдованный! Я ног не чую!
Минут десять так пошептались, похихикивая, да и сыграли «подъём». И пошли, точнее, Юля меня повела, в здешнюю «трапезную». Кофию откушать утреннего.
— Кто «на стрёме»-то?
— Илья Сергеевич и младший «Будённый».
— Давай, может, им кофейку отнесём?
— Давай! Заодно с ними и попьём!
Приготовление долго времени не заняло, транспортировка — по две кружки в руки — тоже. Часовые были приятно удивлены нашим визитом не с пустыми руками.
— Кто-то душу и умелые руки приложил к жилью!
— В смысле? Я как-то вселение пропустил, осмотр тоже…
— Ага, толково всё сделано!
И часовые наперебой начали рассказывать, как «по-умному» и качественно всё сделано. В «странноприимный дом», получается, вколочены были немалые деньги. Своя скважина, газ от здоровенной ёмкости, генератор… Святое место неподалёку? Пилигримный маршрут?
Оставив часовых бдить и не пущать супостатов, прогулялись с Юлей «по окрестностям». И в «техотсек» заглянули, и по погосту прошлись — бесцельно, просто так. И в церковь заглянули, где я «обменял» автоматный снаряжённый магазин на четыре толстые свечи — одну «за упокой», одну «за здравие», и две — Николаю Угоднику. За прошлый «пригляд», и чтоб в будущем за нами присматривал.
Приют покинули в одиннадцать «с копейками» утра. Всех слегка потряхивала «предфинишная лихорадка». До дома — рукой подать, «огни видны»! Не накосячить бы на последних метрах!
За световой день приблизились к Москве на двести пятьдесят (по придорожным километровым столбикам) километров. Могли бы и больше проехать, но много времени теряли на поиски объездов «пробок». Последний на сегодня, возле Больших Плотов, по указанию «навигатора» Алёны, объезжали по грунтовке через какой-то дачный посёлок, потом напрямик через огроменное поле, потом через перелесок… На «трассу» вернулись аж возле Красавки, как оказалось, зря. Миновав Красавку, опять-таки по полям объезжали развязку, забитую «гражданскими» и военными грузовиками и живыми покойниками в военной форме.
Миновав развязку, остановились через километр и устроили «малый реввоенсовет» на тему «не вернуться ли в поисках полезного». Мне не хотелось по двум причинам, что я и озвучил. Первое: что играть в такой «футбол» — к потерям, команда у нас «несыгранная». И второе: даже если представить, что мы — орлы, суперснайпера и богатыри былинные, всех упокоили, никого не потеряв… Дальше-то что? Ну, набрали всякого-разного, а класть-то куда? И так разместились с минимальным комфортом! По Жванецкому «…всё по два, по четыре, по шесть, по восемь!» Искать потом транспорт повместительнее?
На самом деле сильно жадных и офигенно запасливых не наблюдалось, совещание было созвано «в порядке бреда», для перекура и разминки ног. Так что минут за десять размялись, «помыли колёса» и двинулись дальше, выглядывая место для ночлега.
Заночевали, не доезжая до Красного Холма, отъехав от дороги вдоль реки Непрядва с километр. Хозяйственный Семён Михайлович выволок из «Хёндэ» здоровенный мешок и на пару с сыном установил палатку, где предложил переночевать, как он выразился, «женщинам и детям». Чем, собственно, вышеименованные после ужина и занялись. Мужчины бдили и ночевали в транспорте.
На следующий день в десять утра без малого нас «тепло приветствовала» Советская власть. Ну, относительно «тепло»… Без стрельбы, но очень настойчиво нас «приглашали в гости» в Новомосковск. Отдохнуть, перекусить, рассказать о том, откуда мы и куда, а главное — зачем. Всё это происходило возле деревни Ильинка — человек десять народу, милицейский майор и армейский капитан старались быть очень значимыми и деловыми. Мутные какие-то персонажи. Что им по-настоящему от нас надо было — они так и не сказали. Патовая ситуация: мы на прорыв — они стреляют, они начнут — Саша и Илья успеют свои «мясорубки» включить. Да ещё цельный «гидрополковник» в переговорах участвует… Полчаса провели на улице — ни в какие помещения на «попить чаю и пообщаться» мы не пошли. Так на ветерке «помяли сиси» и разошлись, в смысле мы уехали, а они остались.
Совсем другое дело — Домодедово! На въезде — капитальный такой блок-пост, с блоками, колючей проволокой и вывеской «без остановки проезд запрещён!» И двумя танками, как средство убеждения.
Вот когда ТАК приглашают — отказаться нельзя. Оставив артиллеристов и пулемётчиков на боевых постах, пошли знакомиться.
Да где ж его носит? Ведь рядом где-то, точно! Свинтус! Шлёндра! Вот маятно мне — верное дело, на подходе! И хавчик вкус изменил, и мявкать страсть как охота — все признаки налицо! Ну приедешь — не побегу навстречу! Сфинксом лежать буду! Уворачиваться от поглаживаний! На коленях под кровать за мной полезешь! А я тебе ещё и в кроссовки надую! И на ковёр! Нет, обувь и ковёр — явный перебор. С последнего раза тапки вспоминаются. Пять вёсен прошло — а как вчера было! М-м-м-р-р-э-э-а-а-у! О, ёп! Кто-то на лестнице! Пованивает! Нафиг-нафиг, в комнату, на диван, на забытую футболку! Бли-и-ин, ну где ты?