София Чайка
Почти брат
Пролог
Сеня заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из косы, и, прищурившись, взглянула на небо. Там, собравшись косяком над многоэтажками, улетали в теплые края журавли. До лучших времен.
Ей тоже хотелось куда-нибудь отправиться, хотя бы к бабушке, но отец строго-настрого приказал быть дома не позже трех по полудни. Их класс отпустили с последнего урока — учительница географии заболела, однако Сеня не торопилась.
Бросив школьный рюкзак на скамью у подъезда, девочка решила дожидаться назначенного времени на улице — подальше от суеты, перевернувшей с ног на голову их квартиру. Да и видеть светящимся от радости отца она не могла.
Со дня смерти мамы прошел только год, а он уже нашел себе другую женщину. Сегодня эта особа усядется за стол, накрытый скатертью, вышитой мамиными руками, станет накладывать еду на тарелки, подаренные бабушкой на свадьбу родителей, а главное примется претендовать на внимание отца.
Считаясь достаточно взрослой в свои двенадцать, Сеня понимала: рано или поздно папа все равно женится. Мужчине нужна женщина. Однако она не ожидала, что это случится настолько быстро. Во всяком случае, для нее — слишком, но исправить сложившуюся ситуацию не могла.
Сеня посмотрела на дверь. Ей не хотелось встречаться с незнакомкой, но она обещала.
Пять минут. Еще целых пять минут. Успеется.
Дверь подъезда открылась, и из нее вышел долговязый, светловолосый парень. Устроившись рядом с Сеней, он достал из кармана кожаной куртки пачку «Camel» и протянул ей.
— Будешь?
— Нет. Спасибо.
— Как хочешь. Я закурю?
Сеня пожала плечами, показывая, что ей безразлично, однако тайком наблюдала, как жесткие губы сжали сигарету в уголке рта, в длинных пальцах щелкнула зажигалка, а затем пронзительные серые глаза скользнули по ее лицу.
Смутившись, Сеня отвернулась. Возможно, ей следовало уйти, но почему-то совсем не хотелось нарушать мирное молчание, воцарившееся между ней и незнакомым парнем.
— Ксюша, мы тебя заждались.
Отец вышел, чтобы встретить ее. Наверное, заметил из окна на пятом этаже. Он подошел к скамье и встал перед ней — еще молодой мужчина, седина лишь начала прокладывать себе путь на висках. Теперь другая женская рука будет ерошить темные блестящие волосы.
Сеня снова вспомнила маму, но заставила себя сдержать слезы. Она никогда не плакала перед отцом.
— Извини. Не заметила, как пролетело время.
— Ничего. Смотрю, вы уже познакомились.
Сеня взглянула на соседа.
Познакомились?
— Нет еще. — Парень затушил сигарету о бордюр и выбросил в урну. Представился: — Сергей.
Сеня потрясенно смотрела на него, еще не до конца осознав истину, но уже догадываясь о многом.
— Пап, он тоже будет жить с нами?
Год спустя…
— Так мы едем или нет? — Сеня заглянула в спальню. Отец утюжил белую рубашку. Она не могла без жалости смотреть на его неуклюжие движения. Зина, новая папина жена, уже давно не баловала мужа такими мелочами. — Отойди, я тебе помогу.
Отец с удовольствием уступил ей место, а сам присел на кровать, наблюдая за дочерью.
— Ксюш, почему в черный?
Она выкрасила в черный цвет свои толстые косы. Назло Зине. В те редкие мгновения, когда мачеха обращала на нее внимание, ехидная женщина всегда находила во внешности падчерицы какие-то недостатки. Зина громко вздыхала, закатывала глаза и начинала воспитывать Сеню, а если попросту — пилить. Полная, прыщавая, заучка, без вкуса, косноязычная — обычные эпитеты, адресованные ей, но далеко не полный список. Еще многое другое не нравилось стерве под личиной очаровашки, что она и комментировала с видимым удовольствием.
Однажды Зина заглянула в комнату падчерицы, когда Сеня заплетала свои длинные косы, и поджала губы, словно съела что-то кислое.
— Косы давно не в моде. Цвет ничего, но форма! Ксения, тебе обязательно стоит сходить к моему стилисту. Возможно, хоть он сумеет сделать что-то приличное с твоей внешностью.
Сеня терпеть не могла этот лживо-сочувствующий взгляд.
— Идите вы… туда сами.
Лишь на миг в голубых глазах мачехи вспыхнула ненависть, но Сеня заметила. Взаимное чувство.
— Я все расскажу отцу, и он тебя заставит.
Сеня промолчала, а Зина развернулась и выплыла из комнаты с оскорбленным видом.
Разговор состоялся позавчера. До сегодняшнего дня отец не говорил с Сеней на эту тему, но девочка точно знала — мачеха ему пожаловалась.
Вечером после неприятного события в ее комнату зашел Сергей — редкое событие, уселся на стул у стола и закурил. Сеня открыла форточку, чтобы сигаретный дым не задерживался в маленьком помещении. Зина никому не разрешала курить в квартире, и этот маленький протест со стороны ее сына странным образом объединял Сеню и Сергея.
— Мать сердится. Говорит, что ты ее послала.
— Угу. К парикмахеру.
— Это не считается.
— А… кому говорит?
— Михаилу.
— Понятно.
— Острижешь?
— Нет, не дамся. Только под наркозом.
Сергей поднялся, выбросил окурок в окно, подошел к ней и взял в руку одну косу. Какое-то время смотрел, как на диковинку. Сеня смущенно потупилась, но не сдвинулась с места.
— Красивые.
Сергей вышел, а Сеня так и осталась сидеть, заворожено глядя на дверь.
Они никогда не ссорились. Наверное потому, что почти не разговаривали. Сергей Гладун жил своей жизнью, а она — своей, хотя и в общей квартире. Однако подобное сосуществование оказалось значительно лучшим, чем Сеня ожидала год назад.
Вчера она выкрасила волосы в черный цвет — самой черной краской, какая нашлась в магазине. Однако отец обратил внимание на изменения в ее облике только сегодня. Или увидел раньше, но не хотел об этом говорить. Как бы там ни было, он молчал, а Сеня не интересовалась, нравится ли ему. Они с отцом больше не разговаривали по душам, как раньше.
И тут вдруг:
— Ксюш, почему в черный?
— Захотелось. Так мы едем на кладбище или нет? Сегодня же два года со дня маминой смерти.
Отец отвернулся к окну. Было заметно, что объясняться ему трудно.
— Сегодня не получится. Мы с Зиной идем в ресторан на юбилей ее подруги.
Мачеха. Ну конечно, куда ж без нее!
— Так мы быстро — туда и обратно!
— Уже не успеем. Нужно еще подарок купить. Мать хочет, чтобы мы вместе выбрали.
Ее отец стал подкаблучником. Слабым, буквально за год постаревшим подкаблучником!
— Могли вчера купить.
Ей хотелось кричать, но она не могла — только не в такой день. Мама так сильно его любила. Да что там! И сама Сеня — тоже. Как же достучаться до него, как вернуть ее прежнего папочку?
— Не могли. Зина только сегодня узнала. Извини. Поедем в другой день.
Сеня не сомневалась, что мачеха знала обо всем заранее, в том числе и о том, куда они с папой планировали съездить.
Смяв только что отглаженную рубашку, Сеня бросила ее на кровать.
— Маме важно сегодня. А эта — мне не мать.
Через три года…
Ее одноклассницы давно вытянулись и похорошели, а Сеня в свои шестнадцать все еще выглядела пышечкой с округлыми детскими щечками и ямочками на коленках. Ухажеры обходили ее стороной, и Зина обожала напоминать об этом падчерице — наедине и в присутствии гостей. В последнем случае — с особым удовольствием.
Сеня упорно делала вид, что ей безразличны бесконечные намеки мачехи, однако невнимание парней потихоньку начало задевать ее самолюбие. Юбка девушки становилась все короче, а количество краски на лице увеличивалось в геометрической прогрессии. Это не помогало привлечь к себе внимание, но Сеня продолжала экспериментировать с облегающими джинсовыми юбчонками.
В один из обычных дней, возвращаясь из школы, Сеня не сразу заметила, что группа развязных соседских ребят разместилась на скамейке у ее подъезда. Сразу захотелось развернуться и скрыться, переждать в другом месте, пока они уйдут. Раньше сорвиголовы тусовались ближе к магазину и у гаражей. Сеня не раз видела их, но обходила десятой дорогой. Сегодня не повезло. Задумавшись, она увидела парней слишком поздно, чтобы позорно бежать и этим вызвать ненужные разговоры, или еще хуже — желание догнать.