- Простите великодушно! Вы граф Иван Лудильщиков?
- Он самый. Вы что-то хотели? – Иван не чувствовал угрозы со стороны незнакомца, поэтому разговаривал приветливо.
- Даже не знаю, как начать…, - замялся молодой мужчина, с силой заламывая пальцы рук. Очень характерный такой жест получился, указывающий на сильное волнение. – Мне стало известно, что вы не так давно приехали с Востока, где вылечили много пациентов, считавшихся безнадежными….
- Вы больны? – приготовился воспользоваться Диагностом Иван.
- Нет-нет! Я абсолютно здоров! Абсолютно! От неизвестного проклятия страдает моя любимая девушка…. Сима…. Я все перепробовал, и к Федорову обращался, местные целители и врачи, все как один, отказали в помощи. Говорят, им такое проклятие неизвестно. Может вы…, я слышал, в других странах могут лечить заболевания, считающиеся у нас неизлечимыми. Я готов на все ради Симы!
- Простите меня, но если не помог сам Федоров, вряд ли у меня выйдет лучше. Нет, нет, - замахал руками Иван, заметив проступающее отчаяние на лице незнакомца, что смог пробиться на приём к лучшему целителю страны. – Я не отказываюсь осмотреть вашу возлюбленную, просто призываю не питать излишних надежд.
- Утопающий хватается за Любую соломинку, ваше сиятельство.
- Давайте, оставим официальный тон, уважаемый….
- Ох! Простите меня за мою невежливость, господин граф. Анри Каюзак к вашим услугам.
Имя показалось странно знакомым.
- Простите, это не про ваши ли блюда вещают афиши на Невском?
- Да, это я. Если бы вы сможете помочь, готов до конца жизни бесплатно кормить вас теми блюдами.
- Ну, об этом говорить ещё рано! – Иван замахал рукой, останавливая поток обещаний. Хотя, чего скрывать, идею стать еще сильнее с помощью чудодейственных кушаний он рассматривал очень внимательно. – Скажите, насколько угрожающее для жизни ее состояние на данный момент? Видите ли, в ближайшие три или четыре дня вся моя жизнь расписана буквально по минутам.
- Непосредственной опасности сейчас нет, пока мне удаётся самому купировать приступы, но состояние здоровья постепенно ухудшается, и она очень страдает от невозможности вести обычную жизнь.
- Сочувствую! Тогда предлагаю вам, Анри, привезти ее ко мне с утра в ближайший понедельник. До обеда я постараюсь выкроить пару – тройку часов. Мой дом – вот он, перед вами. Впрочем, думаю, об этом вы и сами знаете, раз караулили меня в этом месте.
- Спасибо огромное, господин граф! Вы дарите мне щепоть надежды. Мы с моей Серафимой обязательно будем у вас с утра в ближайший понедельник. – Воодушевленный повар поклонился Ивану и, сорвавшись с места, помчался за проезжавшей мимо пролеткой. – Любезный! Погоди меня! До Итальянской улицы, мухой. Целковый сверху, если домчишь…. – Ветер унес окончание фразы. Очевидно, не один только Иван испытывает в настоящий момент жесточайшую нехватку времени.
А на следующий день в Петербурге закончилось "бабье лето". Низкие тяжёлые тучи мчались над городом, орошая реки, каналы и дома колючими холодными струями, начинёнными ледяными горошинами града. В воздухе явственно дохнуло грядущими холодами.
К своему будущему учителю по этикету Иван собирался архитщательно. Не хотел падать в грязь лицом. Костюм, сорочка, туфли, плащ, шляпа и зонт. Всё идеально подогнано и, если верить портному, прекрасно сочеталось. Ваня даже к цирюльнику зашёл непосредственно перед походом, чтобы тот подровнял ему причёску и усы.
И вот сейчас он поднимался по широкой парадной лестнице очередного столичного особняка.
Накануне вечером он даже заглянул к Татьяне уточнить по поводу предстоящего визита пару вопросов. В том числе узнал, к кому именно она его сосватала? И вот что удалось выяснить.
Анна Алексеевна Хиггинс. В девичестве О'Кеннеди. Молодая вдова, муж которой недавно погиб на войне с Японией. И не просто муж, а по-настоящему любимый человек. Хоть их брак и был сговорен ещё когда они были маленькими, молодые люди дружили с самого детства и постепенно прониклись друг к другу искренними чувствами.
Лет пятнадцать назад их семьи что-то не поделили с влиятельными английскими родами и вынуждены были бежать из Туманного Альбиона.