Довольные выданной им Иваном сверх уговоренного премией, извозчики с гиканьем умчались, а утомленные длительным переездом люди отправились размещаться в приготовленных для них загодя помещениях. Родители, лисьи оборотни и прочий наемный персонал, набранный специально под обучение и воспитание ребятишек, вышли для встречи, конечно, но увидев, в каком утомленном состоянии находятся приехавшие, решили отложить торжественную церемонию знакомства на более поздний срок.
Детей, наскоро покормив, по спальням развели. Их, спальни эти, немного посомневавшись, решили делать на четверых. Не то, чтобы подумали, что по персональной комнате каждому ребенку — слишком жирно будет, просто еще Игорь обратил внимание своего хозяина на то, что у его подопечных чрезвычайно коллективный тип мышления. Им, наоборот, поодиночке будет значительно некомфортнее, чем хотя бы маленькой группой.
Сам Иван с Ксюшкой отправились с родителями общаться. Ну, физической усталости у них, с их нечеловеческими показателями Выносливости, и быть не могло, а усталость психологическая как раз и снимается общением с родными, особенно, если давно с ними не виделись. Тая, кстати, тоже отдыхать не стала, она к своим кицуне умотала, все же родной народ, тыщу лет не виделась.
Ксюшка первым делом с матерью обниматься кинулась, даже всплакнули чуток.
— Степан тоже вскоре должен подъехать, — проинформировал Ивана отец, глядя на эти телячьи нежности. — Он у нас, в усадьбе, сейчас целое застекленное крыло-зимний сад заказал при строительстве и постепенно его оборудует, а в дополнение теплицы, как у себя, решил ставить. И для учебных целей это полезно будет, и просто, те же ананасы покупать слишком накладно получается, а в теплице, в кадушках, они великолепно растут и дают плоды. Только на зиму в тепло их заносить нужно не забывать. — Про ананасы Иван и сам знал. Он же и научил родственников когда-то, но выслушал все с улыбкой. Родной человек же не столько технологией выращивания ананасов делится, сколько просто об их житье-бытье рассказывает.
К слову, Степан куда дальше того, что ему брат когда-то показывал, ушел. Отец еще про всякие фрукты и овощи поведал, часть названий которых Иван и не слышал никогда ранее. Меж тем, Ксения надумала похвастаться перед отцом с матерью своими новыми возможностями. Она попросила мужчин отвернуться и принялась снимать с себя одежду.
Еще минутка и рядом с матерью возникло громадное косматое страшилище. Хоть дочка и предупредила свою родительницу о смысле и конечных результатах своих действий, все равно, та, как стояла, так с места и отпрыгнула на пару саженей в направлении мужской части своей семьи. Отец тоже шарахнулся было жену от опасности прикрыть, да Иван его за руку удержал.
— Мама, ты чего? — обиженным тоном поинтересовалась Ксюшка. Знали бы родители, каких трудов стоило брату такая модификация ее голосовых связок, чтобы сестренка могла по-человечески общаться! Правда, все равно, несмотря на все усилия, голос получился отличающийся по тембру от ее родного, из человеческой формы. Иван подозревал, что идеальный результат там, в принципе, не достижим. В речи же, помимо голосовых связок, еще и диафрагма с легкими участвуют, подавая воздушный поток в голосовую щель по строго выдержанным параметрам объема и давления. А у громадной росомахи и легкие, и расположение диафрагмы были именно росомахины, а ни разу не человеческие.
— Прости дочка, — пристыженным тоном повинилась мать. — Хоть ты и рассказала, что можешь в хищника теперь обращаться, но я не ожидала, что ты в этом облике такая громадная.
— А как там Дуняша поживает? — Задал вопрос Иван даже не столько с целью узнать о житье-бытье сестры, сколько чтобы побыстрее случившуюся между родными неловкость сгладить.
— Я ведь писал тебе о том, что они затеяли реконструкцию своей фабрики? — С преувеличенным интересом принялся за рассказ отец, — так вот, станки для нового корпуса они в Италии, в Турине, закупили. Недавно итальянские мастера приезжали, устанавливали да отлаживали. Теперь эти джузеппы да рикарды же вновь набранных в работу девчонок обучают с ними управляться. Пока, говорят, брака много идет, но положение потихоньку выправляется.