Устроились в столовой, Феликс велел подавать ужин. Засуетились официанты, величественный мажордом перемены блюд контролировал. Ваня жевал, кивал, улыбался, и всё пытался хоть какое-то определенное впечатление о Наташином отце составить. Неважно как-то это у него получалось.
Мужчина явно не скрывал, что имеет дело, скажем так, «с теневой магической экономикой », хотя напрямую об этом и не поминал. При этом вёл себя уверенно и радушно. Вроде как искренне был рад видеть Лудильщикова и благодарен тому за оказанную внуку помощь.
В то же время от главы Юсуповых исходило ощущение, словно рядом большой и опасный хищник, готовый в любой момент в бой сорваться, в клочья порвать своих врагов и конкурентов. Чувство это мелькало на самый периферии восприятия, и вдруг являлся образ радушного и открытого парня. Совсем молодого. Феликс буквально дышал жизнью, молодостью и здоровьем. Да, маги часто могли выглядеть моложе своего возраста (взять ту же Мадлен. Ивану она, наверное, прабабушки годилась, а выглядела всего лет на 20 старше). Но определённый «груз веков и тяжесть прожитых лет» всё равно давали себя знать у молодящихся архимагов. Здесь же Иван наблюдал просто «вечного юношу». Очень это из колеи выбивало и не позволяло адекватную манеру поведения сформировать. Ваня то и дело сбивался и начинал воспринимать собеседника ровесником или даже более юным. А Феликс лишь задорно смеялся, сверкая глазами, отпускал новую шутку или вспоминал «увлекательную историю». И тут же с интересом выпытывал у Вани подробности его жизни и приключений.
В итоге поговорили они и о войне, и о целительстве, и даже об антидемоническом шкатулках и Китае.
— Вы даже не представляете, Иван, какой переполох они в Европе устроили! Сколько родов вырезали, какие чиновники своих мест лишились! Даже я, когда впервые под их воздействие попал, думал — всё, помираю! — и Феликс с озорным осуждением на Ивана уставился.
— Даже не знаю, что сказать! Сочувствую, наверное! Вам это сильно помешало?
— Нет, конечно! Я же её специально заранее выкупил, чтобы дома испытать. Так что лично я от всей этой кутерьмы только выиграл, заключил целую серию новых контрактов и договоров.
Застольная беседа неторопливо текла, давая мужчинам возможность получше узнать друг друга. О делах, впрочем, тоже не забывали.
— Наташенька, душа моя, помнишь ли ты Вальдемара Яковлевича, соседа моего незабвенного?
— Дядю Вову? А как же? Давно его не встречала, как он поживает?
— Да вот письмецо от него на днях доставили, пишет, что за океаном жизнь совсем другая. Расскажу всё, не изволь беспокоиться! — Феликс к Ивану повернулся. — Вальдемар, приятель мой старинный, на соседней вилле проживал. Мы с ним, когда из Рассеи-матушки отбыли — в этом краю благословенном осесть вместе и решили. Приобрели по домику, каждую неделю друг к другу в гости захаживали.
Наташа тихонько хихикнула:
— Помнишь, как дядя Вова рассказывал про своих соседей по ту сторону?
— Про папистов? — Феликс лукаво прищурился. — Я сию песню каждый раз выслушивать вынужден был. Вальдемар взял за правило ужинать на балконе верхнего этажа — считал, что оттуда самый лучший вид открывается. А в соседней вилле — вы мимо проходили, наверняка, обратили внимание — Ватикан своё представительство устроил. Так Вальдемар решил, как увидит с балкона монашку, так рюмочку и опрокинет. Вот и жаловался потом, что за ужином по два графина… сопьюсь, говорил, ибо не потребно после каждого ужина зелье отрезвляющих употреблять. Зачем, мол, тогда вообще пил?
На столе уже самовар стоял, хозяин дома сделал глоток из своей чашки и продолжил уже вполне серьёзно.
— После Смуты рассейской беспокойным соседушка сделался. Грустил, что не на ту сторону встал, Романова слишком уж открыто поддерживал. И нынешний Императорский дом в обиде на него, сам Великий Князь на одном из приёмов помянул беднягу персонально. Вот как-то и попросил приятель мой хорошего покупателя на его дом найти. Мол, надобно ему уехать подальше, да укрыться получше. А я и поразмыслил — мало ли кто на вилле Волькиной поселится?
— Папочка, уж не хочешь ли ты сказать, что дом дяди Вовы теперь твой?
— Уже почти год, как мой. Просто я об этом никому не рассказывал, куплю эту мы под большим секретом устроили. А сейчас уж время прошло, да и Вальдемар сообщил, что у него всё в порядке. Вот я вам тайны и раскрыл.
Лудильщиков сидел, затаив дыхание. Неужто проблемы его так просто решаться? Или Феликс что другое в виду имел?
— Так что, если вас устроят условия, готов дом уступить. Ибо полагаю, что вам сподручнее будет собственным жильём обзавестись. Да и, признаться, — на лицо Феликса вернулась лучезарная улыбка,- мне на старости лет не хотелось бы хозяином доходного дома остановиться, апартаменты внаём сдавать.