- Чего уставился? – заметив, что выбранная жертва обратила на них свое внимание, все тот же грубиян разошелся еще сильнее. – Так жрать способны лишь крестьяне сиволапые. Подлинно благородные люди вкушают пищу медленно, вдумчиво, чтобы лучше уловить весь букет вкусов. Повар же старался, деревенщина ты неотесанная.
Может, если бы наезд был совсем необоснованным, Лудильщиков и не принял бы его ТАК близко к сердцу. Но удар попал в цель. Этот невежда был не первый, кто указывал новоявленному аристократу на пробелы в его манерах. Вяземская вон, вообще грозилась договориться для Ивана об уроках по этикету. Но она действовала из лучших побуждений (хотя всё-равно обидно, признаться, было), а этот благородный пустобрех просто покуражиться решил. Что ж, пусть теперь не обижается.
Лудильщиков, не торопясь, поднялся со своего места и медленно двинулся к столику с говорливым молодчиком. Парочка официантов тут же с двух сторон устремились к нему в надежде остановить возможные беспорядки. Но Лудильщиков уже и сам остановился, не доходя пары шагов до обидчика. Тот несколько напрягся, но в целом чувствовал себя вполне уверенно.
- Что-то тут хлевом запахло, – заблажил он. Остальные участники попойки, уже не скрываясь, смехом и веселыми выкриками поддерживали своего товарища. – Метрдотель! Почему в зал, где отдыхают благородные, пускаете всякую сволочь?
- Действительно! – веско роняя каждое слово, произнес Иван, глядя в глаза противника. – Всякой сволочи в последнее время развелось очень много. Более того, я вам скажу, эта сволочь, напившись до совершенно скотского состояния, начинает мешать досугу других людей, что совершенно непозволительно. – Очень хотелось по простому, как в детстве, двинуть кулаком в разом ставшую ненавистной физиономию незнакомого ему парня, но сдержался, помятуя, что господа в конфликтах с другими благородными не рукоприкладствуют, а дерутся на дуэли. Задача только в том, чтобы не самому зачинщиком дуэли выступать, дабы не прослыть бретером и несдержанным забиякой. Иван сейчас как раз в высшее общество пытался войти, ему такая слава совершенно ни к чему. А вот в качестве ответчика в спровоцированной дуэли, так побыть даже полезно. Дабы больше веса заиметь.
- Ты кого сейчас сволочью назвал, морда! – от этого визгливого крика та из девушек, что было более пьяна, очнулась из своего полузабытья и попыталась сесть более прямо, опираясь руками о столешницу. Стол покачнулся, открытая бутылка с красным вином, опрокинувшись, начала заливать светлый костюм хамоватого молодчика, отчего тот еще больше взбеленился.
- Ах, ты, гаденыш е**ный! – заорал он пьяным голосом, тоже поднимаясь на ноги. – Сашка, Ипполит, переломайте ему руки, ноги, чтобы знал в следующий раз, как открывать свою пасть на наследника рода Аракчеевых!
О, как! Столько времени искал выходы на Аракчеевых, а тут один из них сам на горизонте нарисовался. Что ж, тем хуже для него! Останется только проследить, куда тот пойдет и что делать будет после того, как Иван хорошенько поправит его аристократическое личико. Драки-то, как оказалось, избежать все равно не удастся.
Эти Сашка и Ипполит явно чему-то такому учились, принявшись неторопливо обходить Ивана с флангов. Сам же Аракчеев так и стоял на месте, собираясь наслаждаться разворачивающимся спектаклем. И Характеристики у этих двоих, судя по скорости, с которой они рванули в бой, были очень даже неплохими. Вот только - не то в результате опьянения, не то просто по причине крайней самоуверенности (а может они просто ждали, что Иван будет паинькой и даст себя избить), но про возможности магии эти господа совершенно позабыли. Отчего Иван, выдав каждому по незаметному со стороны заклинанию Спутанности Сознания, простыми, бесхитростными тычками в нос опрокинул обоих на пол. Ну, а потом пробил почти такой же, только гораздо более размашистый удар и самому Аракчееву, отчего тот улетел под ноги публике, сидящей за соседним столиком. В ресторане немедленно началась сутолока. Если первоначально остальные посетители с интересом наблюдали за конфликтом, то поняв, что бойцы оказываются уже в опасной близости от их тушек, они повскакивали с мест, а одна из дам даже позволила себе немного повизжать в свое удовольствие.
Отважные официанты ( а они реально отважные, раз решили ринуться голыми руками разнимать аристократов), выбрав момент, повисли на плечах Ивана, увещеваниями призывая его успокоиться. А тот, обозрев получившуюся композицию, удовлетворенно усмехнулся:
- Полно, любезные. Я совершенно спокоен.
После чего, высвободившись из цепких рук, расплатился за ужин и протянул подошедшему к нему метрдотелю свою визитку.
- Передайте этому невежливому молодому человеку, когда тот очнется. Если пожелает, я всегда в его распоряжении, может присылать секундантов.
- Ваше сиятельство, - обратился к нему этот достойный человек, взглянув на титул, указанный на картонке. – Может не стоит так явственно светить свое место жительства. Поверьте, это очень опасные люди. Совершенно не факт, что они будут присылать к вам секундантов. Очень опасные люди. – Повторил еще раз со значением, подавая знак глазами.
- Тем будет хуже для них, – внешне беспечно махнул рукой граф. – А визитку мою все же не забудьте передать. - И пошел к выходу. Ему нужно было еще отыскать безлюдное местечко, чтобы Двойника сотворить. Пусть летучая мышка проследит, как себя поведет молодой Аракчеев. В конце концов в игру с невидимыми убийцами, крадущимися под покровом ночи, можно и вдвоем поиграть. А сам побрел домой. Что-то прогулки по Питеру стали в него в привычку входить…
Всю ночь Лудильщиков проворочался с боку на бок. С Аракчеевыми пока ничего понятно не было. Двойник проследил за, как выяснилось, наследником сего уважаемого дома. Но тот так и не пришел в себя. Нет, с ним всё было в порядке, просто, по словам целителя, что его осматривал про прибытию в родные пенаты, молодому человеку нужно как следует проспаться после бурных возлияний. Отца семейства так же не месте не оказалось, а никто больше ничего интересного не обсуждал. Так что летучая мышь полетала по семейному особняку Аракчеевых, нашла парочку потайных ходов, куда благоразумно решила не соваться, да забилась под потолок в одном из залов, в надежде утром услышать что-то полезное и интересное.
Но больше этих бандитствующих аристократов Ивана волновало то странное убийство, которому он сам чуть не стал свидетелем, и из-за которого к нему в гости полицейские наведались. Он все пытался сообразить, для чего могло понадобиться такой странный ритуал над жертвами проводить. То, что тела практически напрочь лишены внутренней энергии, могло указывать на то, что тут поработал черный алхимик, но почему тогда полицейские сразу это не определили и не забили тревогу? Ведь, по идее, признаки работы черных алхимиков должны быть хорошо известны. И при чем тут печень?
Еще звезды на небе были, а Иван уже собрался. Не утерпел, решил с прозектором пообщаться, который вскрытие жертв проводил. Тем более, свободное время у него было, учеба на целительских курсах по вторникам и четвергам была заявлена, а сегодня на дворе понедельник начинался.
Сыскную часть и морг при ней отыскал быстро. В бумагах, что оставили ему господа полицейские, было указано его местонахождение. И карта, заботливо нарисованная от руки, имелась (даже с пояснениями). Но вот дальше дело не пошло. Патологоанатом еще не пришел, и сторож категорически отказывался пропустить неизвестного ему человека хотя бы в вестибюль. А тут еще и дождь холодный, противный зарядил. Словом, не солоно хлебавши, к себе возвратился. Благо с порталами это дело быстрое.
- Это вас отправили мне в помощь? – встретил Ивана прямо у входа какой-то сухонький, бледный, словно выцветший мужичонка в фартуке до самого пола, сделанном из пропитанной каучуком ткани, когда наш герой во второй раз появился на пороге заведения. И был бы прозектор совсем не примечательным и даже незаметным, если бы не большущие круглые черные глаза, при взгляде в которые в голову лезли мысли о всякой нечисти ночной, а рука сама собой тянулась к крестику даже у Ивана (который особой религиозностью никогда не отличался).