Комнату трудолюбивые китайские плотники за двое суток сделали, на третьи уже Лудильщиков туда двух самых отвратительных оборванцев распорядился перетащить. Один без обеих ног ниже коленей был, а другой просто на последнем издыхании из-за пристрастия к опиуму. Его вообще не было смысла лечить, один черт тут же вновь пойдет в свою курильню, чтобы в мир грез улететь. Будет теперь донором конечностей для нормальных еще людей служить, а спутанность сознания ему Иван и без опиума обеспечит.
Мда! Кровавая это работа, конечности приживлять! Но справился. Еще и заклинанием Среднего Лечения напоследок подправил оставшиеся недочеты. Когда в себя привел бывшего безногого, тот сразу попытался с кровати встать. Пусть с огромным трудом это удалось. Стоял, покачиваясь, держался за спинку кровати. Теперь будет заново учиться ходить. А Иван взглянул на то, какой прирост к очкам опыта этой операцией себе обеспечил. Не сразу даже и поверил. Если просто с комплекса Средней Диагностики с Лечением прибывало очков двадцать в среднем, а с сотни подлеченных в день больных, соответственно, до двух тысяч доходило, то тут с одной только операции прибавка три с половиной тысячи составила. Но это он все манипуляции по отрезанию конечностей сам проделал, а ведь это основное время заняло. Нужно просто помощников подыскать посноровистей.
Пришлось идти с отчетом о своей деятельности к управляющему госпиталем. Тот даже не сразу врубился, о чем навязанный ему варвар толкует, а когда все-таки понял, сразу побежал смотреть на вылеченного счастливчика. Только на что там смотреть? Мужик, как мужик. Даже шрамы на месте приживления под действием магии рассосались.
Все-таки управляющий молодец! Сразу же принялся бригады из хирургов составлять, чтобы Ивана по максимуму разгрузить. И еще несколько помещений сразу отыскались, станет Лудильщиков только из комнаты в комнату перемещаться, как те все необходимое для пересадки подготавливать будут. А еще Лудильщикова снова во дворец вызвали.
— Скажи мне, бо И-вань, — поинтересовалась императрица, когда он перед ней предстал. — Ты и вправду можешь новые руки, ноги приращивать инвалидам?
— Могу, ваше величество, — после наделения Ивана титулом бо, он стал уже достаточно знатным, чтобы по этикету право иметь с китайской императрицей без посредников разговаривать. — Только пока трудности есть. Не сразу больной пересаженными конечностями пользоваться может. Учиться приходится.
— Но в дальнейшем, когда научится, он сможет ходить?
— Первый человек, которому я пересадил ноги, прошел свои первые несколько шагов уже к вечеру.
— Тогда… какую хочешь награду, за то, чтобы ты начал возвращать конечности в первую очередь нашим увечным воинам?
— А их много?
— У японцев один из способов наказания для тех, кто отваживался им сопротивляться, прежде чем попасть в плен, было отрубание правой руки. Так что да, много.
— Тогда возникнет проблема, где взять для них новые конечности, ваше величество. — Иван озабоченно взглянул на Цыси, не зная, как та прореагирует на возникшее препятствие для выполнения ее пожелания. — А про награду предлагаю вам самой решить, когда я в декабре обратно к себе собираться стану.
— Вопрос, где взять конечности, пусть тебя не волнует. В конце концов, наши тюрьмы переполнены бандитами и убийцами. Пусть хоть своей смертью принесут пользу хорошим людям. А насчет награды ты хорошо придумал. Делай необходимое, и я не поскуплюсь.
Словом, уже на следующий день конвейер по пересадке конечностей заработал. Очки опыта полились, пусть не рекой, но полноводным таким ручьем, точно. Даже один из китайских генерал-губернаторов, из Юньнаня, кажется, через эту процедуру прошел. У него вместо ноги протез стоял. После приживления конечности лично подошел, чтобы поблагодарить своего целителя. Подарил в знак благодарности огромный полностью заполненный маной накопитель, на двести пятьдесят тысяч примерно. Очень кстати он оказался, а то у Ивана, несмотря на его, нереально быстрое восстановление запаса маны, собственные накопители уже дно показывали. Нет, стоило пожелать, ему бы предоставили этих накопителей с маной сколько угодно, но так, без всякой внешней поддержки работа Лудильщикова гораздо более выигрышно смотрелась, а, значит, по итогам он мог рассчитывать на гораздо более значительное вознаграждение. Впрочем, даже если бы императрица Цыси вообще забыла бы про свое обещание достойной оплаты, Иван страдал бы уже не слишком сильно. Две новые единицы Духа вполне бы примирили его с несовершенной действительностью.